Владимир Путин прибыл к театральному центру на Дубровке, где ровно год назад в результате газовой атаки спецслужб РФ погибли 129 человек. Как мы ранее сообщали, сегодня здесь был открыт мемориал с ироничным названием «В память о жертвах терроризма». Путин возложил бордовые розы к мемориалу и почтил минутой молчания память жертв своих бывших подчиненных.
После этого глава российского государства пообщался с режиссером и продюсером мюзикла «Норд-Ост» Георгием Васильевым. Среди тех, кто стоял у стелы с журавлями, многие были движимы искренним чувством. И слезы были искренними. И слова.
Только вот речи звучали чуть громче и бодрее, чем следовало бы. И милиция со своими ограждениями демонстрировала бдительность, как на футбольном матче. И вообще по всему чувствовалось – здесь праздновали годовщину «победы». Здесь собрались «победители».
А рядом, в сотне метров, никто не благодарил власть, не отдавал должное «мужеству» депутатов, политиков, мэра и президента. Никто не пел и не размахивал руками. Здесь никто не чувствовал себя «победителем». Здесь поминали погибших.
И было совершенно понятно, что этих угнетенных горем людей с фотографиями близких у стелы с журавлями не ждали. Потому что власть умеет подняться над фактом, оценить его в государственном, историческом масштабе, а мать, потерявшая своего ребенка, на это неспособна.
Она замыкается в узком мирке своих переживаний и портит картину национального единения по случаю очередного торжества над «злом». Тут все закономерно.
Эти два митинга по одному, казалось бы, случаю и не могли объединиться. Слишком, несовместимы поводы. Одним важно оттолкнуться от «Норд-Оста», чтобы широко шагать дальше к «великим целям». Для других стена Театрального центра с памятной плитой – отныне и навсегда стена плача.
Может быть, поэтому митинг у взметнувшейся мачты-стелы выглядел как торжественный спуск на воду нового океанского лайнера. А стена с именами погибших - причал тишины. Такое соседство несовпадающих символов – «победы» и смерти - очевидно дискомфортно для власти.
Поэтому неудивительно будет, если когда-нибудь московские власти решат стереть с лица города здание Театрального центра, как навеки зачумленное террористами из ФСБ. Вместе с доской. Чтобы о «Норд-Осте» осталась только «правильная память». Без имен и фамилий.
Вот что сказала Любовь Бурбан мать погибшего на Дубровке заложника: «Президент Путин оскорбил память 130 заложников, убитых газом при штурме театра на Дубровке, когда заявил корреспонденту Washington Post в интервью 26 сентября 2003 года: «Эти люди погибли не от газа, газ был безвредным; люди стали жертвами ряда обстоятельств - обезвоживания, хронических болезней, самого факта пребывания в здании». Я была в шоке, когда прочла это. Мой сын Григорий был среди этих 130. Я считаю людей, применивших смертоносный газ, ответственными за смерть моего сына. Путин продолжает вводить мир в заблуждение относительно того, что произошло год назад той ночью. Какой позор!».
Напомним, что родные и друзья погибших собрались чуть в стороне от места официального митинга - возле памятной доски с именами жертв «Норд-Оста». Доска, на которой высечено 130 имен, установлена на стене Театрального центра. Возле нее были зажжены свечи, лежали живые цветы. Тут же фотографии погибших. Здесь в основном молчали.
Попытка родственников поставить фотографии возле стелы с журавлями, предпринятая перед началом митинга, была пресечена стражами порядка. Никому из родственников слово на официальном митинге представлено не было. Никто из представителей федеральной и городской власти к памятной доске с именами жертв «Норд-Оста» не подошел.
