В «Новой газете» за 9.10.2003, опубликована статья Вячеслава Измайлова, «Надзирают за законом из украденного дома». В ней описывается, как российские оккупационные власти в Урус-Мартане отобрали дом у семьи Газимагомаевых и разместили в нем марионеточную прокуратуру.
На фоне беспредела, творимого оккупантами в сегодняшней Чечне, прямо скажем, не самый большой грех. Однако данный случай весьма показателен, если вспомнить одно происшествие, случившееся в Чечне в 1997 году. Там тоже фигурировало частное домовладение и конфликт вокруг спора хозяев дома с прокурором. Правда, прокурор тот был не районный, а возглавлявший прокуратуру Чеченской Республики Ичкерия.
Суть дела была в том, что хозяева домовладения оспаривали свои права лично с прокурором республики, который в свою очередь, тоже, «авторитетно» заявил свои претензии на владение этой собственностью, отобрав этот дом. Хозяева были рядовыми гражданами, и в чью пользу закончился бы подобный спор, произойди он на территории современной России, даже предполагать неприлично.
Но в Чечне тогда работали шариатские суды, в один из которых и обратились хозяева дома, пытаясь защитить свою собственность от посягательств прокурора. Суд принял заявление, и через некоторое время прокурору была отправлена повестка с просьбой явиться для рассмотрения дела.
Прокурор, прокурорское мировоззрение которого, видимо, начало формироваться еще в советские времена, прореагировал на повестку суда соответственно своему высокому положению и повестку просто не заметил. За тем последовала вторая повестка с аналогичной ответной реакцией. Третью повестку привезли бойцы шариатской гвардии, которым пришлось применить более серьезные доводы и прокурор прямо из прокуратуры, правда, с перебинтованной головой, был доставлен в суд.
На суде дело быстро решилось в пользу истцов, поскольку выяснилось, что кроме прокурорского «авторитета» за претензиями прокурора на чужой дом ничего не стояло. Дело имело некоторый общественный резонанс, в основном в виде ропота среди некоторых высокопоставленных чиновников Ичкерии, выросших на советских традициях и не понимающих подобную «средневековую» справедливость.
Среди недовольных был и небезызвестный «муфтий» Кадыров, который благоразумно побывал на суде после вручения второй повестки, когда его обвиняли в воровстве 60 мешков муки. Правда, тогда ему удалось убедить суд, что он только по ошибке превысил свои полномочия, когда поставил подпись на бумагу, к которой «духовный лидер» не должен иметь никакого отношения.
После того случая сильно невзлюбил «муфтий» молодых «экстремистов» - сокрушителей авторитетов, и в противодействии им у него к служебному рвению агента ФСБ прибавился ещё и личный энтузиазм.
Вячеслав Измайлов не плохо осведомлен о жизни в Чечне и, вероятно, хорошо знает подробности истории с ичкерийским прокурором, а так же о том, что по искам рядовых граждан ЧРИ в качестве ответчиков в шариатский суд приходили Шамиль Басаев и даже президент Аслан Масхадов, которых, как прокурора, привезти силой было бы довольно проблематично. Знает Измайлов и отношение к этому народа. Для народа это был показатель справедливости законов Всевышнего, и доказательство правильности своего выбора. Тем не менее, Измайлов пишет:
«Братья Газимагомаевы — люди интеллигентные, ругаться не умеют и, к тому же понимают, что без закона Урус-Мартану никак нельзя: лучше уж родная российская прокуратура, чем шариатские суды ваххабитов — братьев Ахмадовых. Только никак в толк не возьмут, почему прокуратура, вот уже три года, наблюдает за законностью и правопорядком из окон их родного дома».
Не понятно, с чего автор решил, что братья Газимагомаевы «понимают», что российская прокуратура лучше, чем шариатские суды, но есть подозрение, что это «понимание» вложено в их уста самим Измайловым с вполне очевидной целью. Цель - мимоходом пробросить мысль, что шариат это плохо, а российская прокуратура это хорошо, хотя тут же сам выдает картинки из жизни оккупационной прокуратуры, которые сводят на нет первоначальный посыл.
