В бесконечной череде дискуссий, посвящённых проблеме мирного урегулирования военного кризиса на Северном Кавказе, Кремль тщательно избегает любого упоминания мирного плана предложенного чеченским руководством еще в 2000 году (ввод международных войск в Чечню с одновременным выводом российских оккупационных формирований), и затем оформившемся в концепцию «обусловленной независимости» МИД ЧРИ.

О плане «Безопасность в обмен на Независимость» говорить и вовсе не приходится, так как этот план подразумевает крайнюю ситуацию, за которой для нынешнего кремлевского режима наступает политическая смерть.

Однако уже сегодня очевидно, что Кремль рискует упустить последнюю возможность сохранить свое лицо, отказавшись от плана «обусловленной независимости», которая, в общем-то, дает Москве определенные рычаги влияния на ситуацию. Сделав ставку на «чеченизацию войны», кремлевский режим, сам того не желая, подводит себя к неизбежному принятию более жестких условий со стороны чеченцев, которые пока еще соглашаются на компромисс.

При условии принятия российской стороной этого плана, который, безусловно, является очень большой уступкой со стороны чеченского руководства, боевые действия могли бы быть прекращены в течение считанных дней уже сегодня, и с помощью международных посредников практически одновременно с прекращением боевых действий могли быть начаты прямые переговоры между руководством Чеченской республики Ичкерия и России.

Почему же российское руководство с каким-то фанатическим упорством, не смотря на всю уже совершенно очевидную бесперспективность своей военной авантюры, отвергает даже саму возможность обсуждения данного плана не только с руководством Ичкерии, но и вообще с какими бы то ни было посредниками и политическими силами?

И откуда бы взяться такой агрессивности у кремлёвских чиновников, многие из которых, наверное, в жизни и близко к оружию не подходили и падают в обморок при виде безопасной бритвы.

А, может быть, это принципиальность? Или (да простят меня поклонники Кафки за подобную фантасмагорию) патриотизм путинских чиновников и казначеев?

Может быть Волошин, Касьянов, Иванов, Грызлов, Абрамович или Чубайс так возлюбили Россию (хотя бы в качестве идеальной кормушки), что решили, не щадя живота своего и своего народа, сражаться с сепаратизмом до полной ликвидации оного, а также ликвидации всей Чечни вместе со значительной частью населения России?

Так и представляется полночная сцена где-нибудь в Успенском соборе Кремля, где вся путинская свора при свете факелов клянётся до последней капли крови сохранять верность арийскому духу… то есть, простите, Конституции России и решительно бороться с унтерменшами… то есть, простите, сепаратистами и прочими нехорошими людьми.

Сцена, конечно, красивая, но не те нынче люди собрались в Кремле, чтобы руководствоваться в своих действиях какими бы то ни было идеями, пусть и ложно понятыми. Эти государственные мужи давно уже выросли из пелёнок, а пафосные речи приелись им ещё на комсомольских собраниях в давние застойные времена. Для этих людей личное благополучие всегда было и будет важнее любой идеологии.

Их идея – безыдейность, их идеология – практицизм, доведённый до совершенства.

Они не побоялись взвалить на Россию выплату всего советского долга международным финансовым организация, они не побоялись оформить государственные обязательства по неподъёмным для России долгам, фактически обрекая свою страну на пребывание в долговой яме с последующим банкротством. Они без малейших колебаний и за очень скромное вознаграждение (которое почти наверняка растворится в оффшорках) дали согласие на ввоз в Россию радиоактивных отходов, до чего не додумался бы даже самый отпетый русофоб.

До патриотизма ли тут…

Они не боятся творить преступления, но почему они боятся благого дела? Их не пугает война, даже очень длительная и кровавая, но почему их так пугает мир?

Так почему же так боятся переговоров нынешние вершители судеб России?

Ответ прост: в своих попытках сломить сопротивление чеченского народа российское руководство пролило столько крови и так основательно «наследило» этой кровью по всей территории Чечни, что допуск международных миротворческих сил в зону конфликта и, тем более, работа международной следственной комиссии неминуемо приведёт нынешнее руководство России на скамью подсудимых и выльется в новый Нюренбергский процесс, но на этот раз не над гитлеровским, а над путинским режимом.

Именно по этой причине в настоящее время блокирована зона военных действий, именно по этой причине в Чечню не допускаются независимые журналисты и представители правозащитных организаций.

При открытии «железного занавеса», созданного российским руководством вокруг Чечни, репутации России будет нанесён такой удар, что Пол Пот, удобрявший телами своих соотечественников рисовые поля в камбоджийских коммунах, покажется ангелом небесным по сравнению с Путиным.

А гарантии независимости Ичкерии со стороны международных организаций во много раз усложнит для России возможности, когда-либо в будущем с той же лёгкостью в одностороннем порядке разорвать соглашения с руководством Ичкерии, как это уже когда-то было сделано с Хасавюртовскими соглашениями и Московским договором.

Кремлёвские флибустьеры слишком привыкли заниматься бандитизмом, не связывая себя путами законов и обычаями цивилизованных людей, и малейший намёк на необходимость соблюдать права человека и международные соглашения вызывает у них приступ ярости и фонтан злословия.

Значит, ситуация тупиковая? Нет, выход из этого тупика есть.

Конечно, глупо было бы рассчитывать на гуманизм и сострадание со стороны путинской камарильи. Эти чувства им чужды и неведомы. Да и едва ли какие бы то ни было чувства способны оказать влияние на политику путинского руководства.

Малоперспективны так же и попытки, в стремлении остановить войну, апеллировать к российскому обществу. Моральная деградация и нравственная слепота российского общества достигли столь высокой степени, что любой голос разума и сострадания будет гласом вопиющего в пустыне. Да и при нынешней ситуации в России, при крайней пассивности населения и всевластии силовых структур, властям не составит большого труда нейтрализовать и по сфабрикованному предлогу ликвидировать любое антивоенное правозащитное движение, особенно, если у него не будет серьёзной поддержки со стороны зарубежных правозащитных организаций.

Наиболее перспективным представляется следующий путь.

В международной практике и практике миротворческих сил весьма часто применяется такой термин, как «принуждение к миру». Он означает силовое давление на противоборствующие стороны с целью принудить их к мирным переговорам и, при необходимости, нанесение им такого ущерба, который делал бы невозможным ведение дальнейших боевых действий.

В случае с российско-чеченским конфликтом ситуация предельно проста и очевидна. Чеченская сторона давно уже готова к мирным переговорам и сама является инициатором мирного процесса. Значит, принуждение должно быть направлено только и исключительно против российской стороны.

Для принуждения России к миру кремлевскому режиму и российской армии на Кавказе должен быть нанесён такой ущерб, при котором дальнейшая агрессия России против Чеченской республики Ичкерия будет слишком дорогостоящей и абсолютно бесперспективной, и бесперспективность эта будет очевидна даже для путинского режима.

Кроме этого, если зона боевых действий расширится – блокада вокруг Чечни будет фактически прорвана и Россия будет уже не в состоянии скрывать масштабы и жестокость своей агрессии против независимой Ичкерии.

Последний тезис становится чрезвычайно актуальным на фоне попыток Путина с помощью «чеченизации войны» («выборы» Кадырова), обезопасить себя и свой режим от неожиданностей перед наступающей предвыборной компании за пост президента России. Кремль старается, во что бы то ни стало, законсервировать войну внутри границ Чечни. Расширение зоны военных действий и выход войны за пределы Чечни станет смертельным ударом для путинского режима.

Очевидно, что объективный ход событий рано или поздно заставит чеченскую сторону выйти за пределы своих границ. Потому что только таким способом можно прорвать международную блокаду, устроенную Кремлем вокруг истребляемого всеми возможными средствами и способами народа Чечни. Это наиболее естественный и довольно точно прогнозируемый ход предстоящих событий войны.

Логика событий строится сейчас таким образом, что именно на поле боя закладываются основы будущего процесса мирного урегулирования. Именно от интенсивности и эффективности боевых операций отрядов чеченского сопротивления зависят сейчас сроки начала мирного процесса и его результативность.

Но и сроки эти были бы гораздо короче, если бы и силы НАТО провели в отношении России ту же акцию давления, какую они провели в своё время в отношении руководства Югославии. Режим Путина не менее запачкан кровью, чем режим Милошевича, и если, спасая жизни албанцев, армию югославского диктатора вышвырнули из Косово, то почему, спасая жизни чеченцев, теми же методами не помочь русским воякам убраться обратно в Россию ?

Российская армия уже в значительной степени измотана боями в Чечне, Россия практически исчерпала свои резервы и если руководство альянса найдёт в себе достаточно мужества оказать серьёзное давление на Россию – путинское руководство будет вынуждено принять условия ультиматума международного сообщества.

В данной ситуации, когда речь идёт уже о жизни или смерти целого народа, великого, смелого и благородного народа, должны быть использованы все средства принуждения агрессора к миру.

Мир сейчас находится на острие меча.

Александр Уваров,