Уже неоднократно из уст западных политиков звучали призывы к чеченскому руководству недвусмысленно заявить о своём осуждении терроризма в любых его формах. В последний раз такой призыв прозвучал на кануне визита Путина в Америку. По аналогии с мнением, что у каждого бывает своя правда, можно сказать - у каждого свое мнение в определении терроризма, хотя, на самом деле, правда может быть только одна и террор остаётся террором, с какой бы стороны на него ни смотреть.
Совпадения в определении понятия терроризма нет даже у называющих себя союзниками по антитеррористической коалиции - США и России. Россия называет терроризмом любые действия чеченской стороны, направленные против оккупации чеченской территории. Если исходить из этого, то призыв к чеченцам - отказаться от терроризма можно рассматривать, как призыв отказаться от сопротивления. При этом западные лидеры не утруждают себя предложениями чеченцам, каких либо путей защиты, которые бы считались легитимными с их точки зрения. Наоборот, после незначительной критики действий России, они дают понять, что партнерские отношения с Россией для них важнее прав человека в Чечне.
Много сказано о разных причинах, по которым Запад отдаёт преимущество государственным интересам перед проблемой прав человека и народов. Дело в том, что сами дискуссии о том, какие нужны причины для пересмотра Западом своего отношения к действиям России или обиды на пресловутые двойные стандарты не имеют под собой почвы. Давно пора понять - все эти «озабоченности» правами уничтожаемых людей всего лишь игра в плохого и хорошего следователя, которая будет продолжаться лишь до тех пор, пока намеченная жертва будет сопротивляться. Какой толк от многочисленных свидетельств правозащитников, если международные суды, все еще, не могут решить вопрос, принимать ли к рассмотрению заявления чеченцев? Все больше свидетельств в пользу тех, кто утверждает, что правозащитная деятельность на самом деле, лишь способ выпустить пар из населения. Многие правозащитники выполняют добросовестно свою работу, однако эффект от нее, в конечном итоге, именно такой.
Пропасть между реальностью и декларациями видна на примере одной из недавних телепередач российского телевидения. Там разные участники, от политиков до правозащитников, спорили, нужна ли в России смертная казнь. Рассуждения на фоне сегодняшней российской реальности выглядят так же, как если бы художники и тюремщики спорили о цвете краски, которой покрашены тюремные камеры и её влиянии на самочувствие заключенных. При этом, не обращая внимания на пытки и то, как в камерах люди задыхаются от перенаселенности и нехватки воздуха.
У российских властей нет никаких ограничений в применении внесудебных казней или убийствах осужденных, приговоренных только на лишение свободы. Убийство в следственном изоляторе председателя чеченского парламента Руслана Алихаджиева и многие другие примеры свидетельствуют, что отмена смертной казни в условиях России лишь пустая декларация, за которой стоит практика убийства государством любого, кто может быть неугоден властям.
Показательно пренебрежительное отношение к человеческой жизни в современной России. В один день по российскому телевидению демонстрировали два художественных фильма. В одном фильме, снятом в советские времена, был эпизод, в котором советский солдат расстреливает пленного немца, и командир сразу говорит о трибунале за убийство военнопленного. В другом фильме - современной поделке о русско-чеченской войне, российский оккупант убивает пленного просто так, за то, что тот ему не понравился. Интересно, что, если в советской картине убийство пленного подаётся как серьезное приглашение к размышлению о морали и человеческой жизни, то в современном российском фильме это всего лишь проходной эпизод. Подобные примеры дают основание для обобщений, ведь в России, как известно, телевидение - это больше чем телевидение.
Конечно, западные традиции свободы личности не идут ни в какое сравнение с рабскими традициями России. Тем не менее, и на Западе, так же как и в России, выбор властей между законностью и целесообразностью заканчивается не в пользу законности. Наглядный пример тому - военнопленные, находящиеся на базе в Гуантанамо. Их неопределенный статус и отсутствие возможности защищать свои права лишь роднит действия США со своими партнерами из России в пренебрежении правами личности. В Америке всерьёз, с участием политической элиты, обсуждается вопрос о возможном разрешении пыток. Но это обсуждение, на фоне происходящего с пленными, которые вне закона, или поощряемого Америкой издевательства над людьми дружественными диктаторами, выглядит так же, как вышеупомянутое обсуждение отмены смертной казни в России.
