Ранним утром российские отряды в боевом снаряжении медленно продвигаются по одной из разрушенных главных улиц Грозного мимо самодельных крестов, возвышающихся над могилами их павших товарищей. Идя по краю дороги, чтобы не стать легкой добычей снайперов, они прочесывают кустарники в поисках радиоуправляемых мин, которые могли быть заложены чеченскими сепаратистами. Среди солдат - молодые призывники, только что прибывшие сюда из российских провинций, а также профессионалы, которые служат в армии за деньги. Все солдаты напряжены, они практически не замечают проходящих мимо чеченцев. И чеченцы не обращают на них внимания.
Этим утром не было обнаружено мин, а российские солдаты на КПП с колючей проволокой, досматривающие автомобили и автобусы, не поймали ни одного мятежника. Бывает, что солдаты избивают водителей, нередко они требуют от них взяток. Мятежники очень хорошо знают, как надо играть в эту игру. «Дайте им денег, и они не будут проверять машину», - говорит человек, называющий себя моджахедом. Рядовые жители, такие, как служащая Зинаида и ее сын-подросток, счастливы, когда наступает рассвет. «Ночь для нас – ад», - говорит она. А в это время солдаты начинают очередную зачистку, выламывают входную дверь и забирают с собой молодых чеченцев, подозреваемых в том, что они являются боевиками. Большинство из них уже никогда не вернутся.
Добро пожаловать в «постепенную нормализацию». Это название придумала пропагандистская машина российского президента Владимира Путина. Так именуют то, что в Чечне называется «жизнью». Когда недавно около студенческого городка Университета Грозного разорвалась мина, один из студентов посмотрел на свои часы и язвительно заметил: «Нормализация сегодня началась рановато». В конце этой недели нормализация вступает в новую фазу, так как чеченцы - в всяком случае, некоторые из них, - придут на избирательные участки, чтобы избрать президента.
Процент участия избирателей, вероятно, будет низким, и те, кто примет участие в голосовании, поймут, что у них нет выбора. Они должны будут проголосовать за 52-летнего Ахмада Кадырова, ставленника Путина, которого Москва назначила главой администрации Чечни. Бывший муфтий, то есть местный духовный лидер Чечни, когда-то был антироссийским партизаном. В коне 1999 года он решил пойти на сотрудничество с российскими властями так как, по его собственному признанию, неодобрительно относился к растущему влиянию радикального ислама среди мятежников.
С его стороны это было рискованным шагом: с тех пор он пережил множество покушений на свою жизнь. В то же время с политической точки зрения это было решение, которое принесло ему выгоды. Сегодня он - фактически единственный кандидат на пост президента Чечни. Большинство его серьезных конкурентов либо исключены из избирательных списков, либо выбыли по «личным мотивам». Некоторые же внезапно были назначены на почетные должности в Москве.
В августе этого года министр печати Кадырова, Беслан Гантамиров, заявил, что в случае честных выборов его шеф получит не более 3-5 % голосов. Через несколько дней Гантамиров был уволен. Теперь чиновник, назначенный на его место, утверждает, что Кадыров пользуется поддержкой 55-60% избирателей. После выборов Кадырову будут предоставлены широкие полномочия для управления республикой. Об этом президент Путин недавно заявил группе американских журналистов, среди которых были и корреспонденты журнала TIME. Будет также избран местный «парламент».
После этого Кремль собирается объявить, что война закончена, и сократить численность российских войск в Чечне. Здесь будет оставлен небольшой постоянный гарнизон, а функция обеспечения правопорядка в республике будет передана 13-тысячному контингенту чеченской милиции, которую многие здесь считают личной армией Кадырова.
Стратегия «чеченизации» (авторы имеют в виду план решения проблемы с использованием чеченской милиции и чеченских сил безопасности - прим. пер.) нацелена на то, чтобы тема войны в Чечне больше не фигурировала в избирательной президентской кампании, которую сам Путин начнет следующей весной. Все это напоминает попытки США завершить войну во Вьетнаме, предпринятые три десятилетия назад. Эта ситуация также схожа с нынешним затруднительным положением США в Ираке.
Как заявил президент Буш в конце прошлой недели на совместной пресс-конференции с президентом Путиным, с террористами «нужно вести борьбу везде, где они распространяют хаос и разрушение, включая Чечню». В Чечне сепаратисты противостоят превосходящей военной силе, теперь они используют тактику террора и пытаются перенести сражения из Грозного на улицы Москвы.
Когда предшественник Путина Борис Ельцин в 1994 году начал чеченскую войну, он задумывал ее как быструю карательную операцию против маленькой непокорной республики. Однако война завершилась в августе 1996 года, и за время войны погибли по меньшей мере 80 тысяч чеченцев. Россия подверглась унижению, а сама Чечня де факто обрела независимость. Опыт этой войны для России был таким же болезненным, каким оказался для США опыт вьетнамской войны. В конце 1999 года Москву потрясла серия взрывов жилых домов, ответственность за которые Кремль возложил на чеченских террористов. Владимир Путин, который тогда являлся премьер-министром, приказал войскам вновь войти в Чечню, превратив этот конфликт в главную тему своей президентской кампании.
К февралю 2000 года российские бомбардировщики сокрушили сопротивление в Грозном, фактически разрушив город до основания. Обещание Путина вернуть непокорную республику под контроль Москвы обеспечило ему избрание на пост президента России. Однако сегодня война все еще продолжается, и до победы России в ней так же далеко, как и три года назад. Путин отчаянно нуждается в альтернативном плане, который условно можно назвать «План Б». Согласно военным экспертам, в Чечне ежедневно гибнут от 5 до 7 российских солдат. Москва редко публикует данные о своих потерях, однако в феврале этого года Кремль признал, что с 1999 года в Чечне погибли почти 4600 солдат. Это больше, чем потери в первой чеченской войне. Причем данные о потерях сильно занижены.
Вице-премьер пророссийского правительства Чечни Муса Дошукаев заявил в интервью журналу Time, что «данные о потерях, представленные Кремлем, включают лишь потери российских военных». Никто не считал потери среди мирного чеченского населения, хотя примерная цифра погибших известна - около 10 тысяч человек. Хотя Москва заявляет об уничтожении 3 тысяч чеченских боевиков, последние, тем не менее, сохраняют контроль над большей частью территории республики. А местные чеченские жители все это время продолжают жить в страхе и нищете, без воды, электричества и работы.
«План Б», который собирается реализовать Путин, может быть эффективным до тех пор, пока российское общественное мнение проявляет интерес к войне. Путин организовал жесткую информационную блокаду вокруг Чечни. На телевидении чеченскую войну показывают только тогда, когда там происходит такой крупный инцидент, который трудно обойти молчанием. Так, в августе в военной больнице в соседней Северной Осетии террористы организовали взрыв, в результате которого погибло 50 человек. Войну также показывают, когда российские чиновники хвастают своими успехами в борьбе против сепаратистов. Хозяева российских СМИ знают, что критический материал по Чечне может привести к немедленному закрытию издания, а корреспондентам зарубежных СМИ власти разрешают посещать Чечню только в рамках организуемых правительством командировок.
В то время как российские лидеры утверждают, что республика постепенно возвращается к нормальной жизни, конфликт фактически выходит за рамки Чечни: на запад, в Ингушетию, и на север, в глубь России. Война порой даже доходит до Москвы, где в июле на рок-концерте террористы-камикадзе организовали взрыв. Была также предпринята попытка взрыва на самой оживленной улице Москвы. Все эти события усилили обеспокоенность общественного мнения.
В самой Чечне среди мятежников нет единства. Умеренные сепаратисты сохранили верность президенту Аслану Масхадову, однако здесь появились и радикальные исламские фундаменталисты, которые получают финансовую помощь из арабских стран, и ряды этих исламистских отрядов пополняются за счет добровольцев из мусульманского мира. Наибольшее беспокойство вызывают местные ваххабиты, которые проповедуют идею самопожертвования ради своих идей. Они надеются вытеснить из региона русскоязычное население и создать здесь Кавказский халифат.
Когда в июне 2000 года Кремль назначил Ахмада Кадырова на пост главы администрации Чечни, многие полагали, что он является временной фигурой. Но он укрепил свое положение, заверив Москву в том, что только сами чеченцы могут подавить здесь антироссийский мятеж. Чтобы помочь ему в выполнении этой задачи, российские власти превратили чеченскую милицию в хорошо вооруженную силу. В своем кратком интервью журналу TIME в своей штаб-квартире Ахмад Кадыров заявил, что чеченскую милицию нужно еще усилить. Коридор в приемной Кадырова гудел, так как в вестибюле было полно посетителей, которые ожидали приема. Члены избирательного штаба носились как угорелые, неся в руках данные социологических опросов. «Все это показуха», - заявил официальный чеченский представитель по имени Керим.
Российские власти подозревают, что многие чеченские милиционеры, подчиняющиеся Кадырову, являются «легализовавшимися боевиками», которые передают мятежникам ценную информацию. По словам одного из российских офицеров, эти «лояльные» чеченцы регулярно сообщают повстанцам информацию о передвижении российских войск. Когда его подчиненные меняют место дислокации, он об этом информирует штаб местного командующего, который укомплектован чеченцами. По словам офицера, он никогда не позволяет пилоту своего вертолета совершать посадку в заранее запланированном месте. «Я всегда приказываю, чтобы вертолет совершал посадку в более отдаленном месте, а по месту планировавшегося приземления мы открываем огонь, - говорит он.
