В Германии сенсация: журналист отдела расследований «Берлинер Цайтунг» Юрген Рот 27 августа выпустил в свет книгу «Гангстеры с Востока». Посвящена она невинному на первый взгляд расследованию деятельности риэлтерской фирмы SPAG, полное название которой в переводе — «Санкт-Петербургская недвижимость». Фирма находилась в небольшом городе Мерфельден-Вальдорф в земле Гессен. Это расследование началось в мае 2003 года, и проинформирован о нем был сам Герхард Шредер. Дело в том, что руководство компании, подозреваемой в отмывании грязных денег, было опосредованно связано с ближайшим окружением Владимира Путина — и даже с ним лично. Юрген Рот немедленно оказался в центре внимания своих немецких коллег. Первым российским изданием, которому он дал интервью, оказался «Собеседник». Роту 57 лет, 30 из них он занимается журналистскими расследованиями. Разговор шел по-английски — немецким я, к сожалению, не владею.

— Я вовсе не рассчитывал на сенсацию. То есть у меня была другая задача. И Россия, и Германия нуждаются сегодня прежде всего в правде, а не в очередном скандале.
— А почему так получается, что все скандалы, связанные с российской мафией и коррупцией, доводятся до конца только западными журналистами?
— Вообще это вопрос скорее к российской прессе... но если вы адресуетесь ко мне, могу лишь посетовать на то, что в России, видимо, никто особенно не заинтересован в том, чтобы знать истинное положение дел. Цель прессы — прежде всего служить демократии. А Россия сегодня на распутье. Либо демократия осуществится — и тогда придется решать вопрос о российском криминалитете, о коррупции во власти и т.д. Либо — что вполне вероятно — окончательно установится власть преступников.
— Кто заказал вам это расследование?
— Никто. Это была моя собственная инициатива.
— Может так получиться, что ваша книга приведет к осложнениям в российско-немецких отношениях?
— Не думаю. По-моему, эти отношения зависят в основном от экономической целесообразности... Что может сделать одна книга?

— А предложения о переводе еще не поступали?

— Я держал свою работу в абсолютном секрете до начала прошлой недели. Никто просто не успел...

— Книга целиком о связях российской власти и преступности?

— Нет, Владимиру Путину и его ближайшему окружению посвящена лишь небольшая часть. Главным образом я рассказываю о том, как и при чьем содействии российская преступность проникает на Запад... Тем не менее я твердо, уверенно, с фактами в руках берусь утверждать: Владимир Путин с начала девяностых годов связан с представителями российских преступных группировок. Прежде они осуществлялись через его советника Владимира Смирнова, который сегодня занимается продажей за рубеж обогащенного урана, а во времена Собчака был советником Путина — тогда заместителя мэра по внешнеэкономическим связям. Смирнов и тогда, и потом был тесно связан с Владимиром Кумариным — одним из лидеров так называемой тамбовской преступной группировки. Кумарин и сегодня связан с Кремлем — через санкт-петербургского адвоката, чьего имени я не назову, поскольку это значения не имеет. Важен сам факт такой связи.
— Вы с этим адвокатом знакомы?

— Да, лично. При необходимости могу на него сослаться.

— А встретиться с Кумариным вы не пытались?

— Пытался, равно как и со Смирновым, но оба раза получал решительный отказ. С Кумариным я разговаривал — он не захотел со мной видеться. Все мои действия задокументированы — я журналист и все свои разговоры записываю или снимаю на видео.

Я лично посещал Санкт-Петербург — в последний раз в июне этого года. Никто не чинил мне никаких препятствий в журналистской работе. Напротив, я благодарен за содействие бывшему руководителю ГУВД Санкт-Петербурга Анатолию Пониделко, бывшему министру внутренних дел Анатолию Куликову, чьими консультациями я пользовался.

— Они знали о цели ваших изысканий?

— Цель моих изысканий — не скомпрометировать тех или иных представителей российской власти, а ликвидировать ненормальную ситуацию, при которой основная масса российского населения — люди образованные, талантливые, трудолюбивые — живет за чертой бедности. А богатыми — причем сверхбогатыми даже по мировым меркам — являются пять — десять процентов, люди, тесно связанные с криминалитетом.

— Но как по-вашему, было ли возможно в России в девяностые годы находиться во власти и не вступать в контакт с криминалом?

— Полагаю, что нет. Полагаю, в России вообще нет во власти людей, у которых не было бы более или менее тесных контактов с так называемой мафией. Но не это страшно. Одно дело — быть в контакте, и другое дело — создавать так называемую krisha, как это называется по-русски. Я говорил с людьми, занимающимися расследованием организованной преступности. И в Германии, и, например, в Праге — почти во всей Европе. Ни для кого давно уже не секрет, что российская ФСБ «крышует» преступные сообщества. Подчеркиваю: ФСБ — поскольку за КГБ такого все-таки не водилось. ФСБ — не наследница пресловутого комитета, а организация принципиально нового типа. Она и помогает вашей преступности, и использует ее...

— Для убийства неугодных?

— Ну зачем, для убийства можно нанять простых преступников... По-настоящему серьезные люди служат для совместной реализации экономических проектов. Возникает симбиоз: государство гарантирует безопасность, криминал обслуживает представителей государства... В России есть люди с совершенно недвусмысленной репутацией: Кумарин, Михайлов, так называемый Могила, ныне покойный... Всем все известно, но никто не может их арестовать, потому что у них надежное прикрытие в верхах. А вовсе не потому, что мало доказательств.

— Как по-вашему, с этой ситуацией Россия сможет справиться самостоятельно?

— Определенные надежды в этом смысле я возлагаю на Бориса Грызлова. С начала этого года он внезапно активизировался. Признал наконец сам факт существования тамбовского преступного сообщества. До этого он систематически отрицал, что такая преступная группа есть вообще. Если Грызлов проявит решимость, у российской милиции есть шанс нейтрализовать хотя бы наиболее очевидных преступников.

— Как вы полагаете, криминализация была необходимым этапом в развитии российской демократии?

— Разговоры о «необходимых этапах» — удобное оправдание... Если бы в России с самого начала отождествляли свободу с торжеством законности, все могло произойти иначе. Но криминал совершил рывок во власть и удерживает позиции в ней. Если в России и произойдет наступление на свободы, то именно по той причине, что криминал не хочет разоблачения... Парадокс, но — будь Россия чуть менее богата ресурсами, воровство и коррупция могли бы не получить такого распространения. Но поскольку благосостояние страны зависит от нефти, газа и алюминия, именно сырье и стало объектом криминальных войн. Власть получили не те, кто был способен управлять, а те, кто энергичнее других воспользовался собственностью Союза.

— Интересно, а почему в Восточной Германии не произошло ничего подобного? Книга-то у вас называется «Гангстеры с Востока»...

— Да, я имею в виду прежде всего опасность, исходящую от бывшего СССР. Но говоря о гангстерах с Востока, надо иметь в виду и помощников с Запада. На Западе у российского бизнеса прочные связи. И это наша общая вина, что российский криминалитет не встречал здесь достойного отпора, проникал под личиной «борцов с коммунистическим засильем»... В случае же с Восточной Германией сработало, во-первых, то, что сам масштаб экономической преступности был меньше. А во-вторых, произошло слияние с Западной Германией, откуда и пришли основные деньги. Западная Германия, естественно, контролировала эти расходы — деньги не оседали в карманах у чиновников, а шли на социальные нужды. Так что если бы существовала некая Западная Россия — ваша интеграция в западный мир прошла бы куда безболезненнее, путем слияния с нею...

— Какой реакции на свою книгу вы ждете?