Состоялся международный дебют первого чеченского короткометражного художественного фильма Мурада Мазаева «Свобода» на Швейцарском международном кинофестивале. И самые первые впечатления автора от этой, без сомнения, полезной и интересной поездки, для читателей «Кавказ-Центра».

Корр.: Мурад, поездка состоялась без проблем? Нам приходится спрашивать об этом наших земляков каждый раз, если даже они перемещаются из одного села в другое, не говоря уже о международных поездках, где, благодаря российским усилиям на нас смотрят, мягко говоря, настороженно.

Мурад: В Тбилисском аэропорту на всякий случай меня провожали два человека, это мои друзья - певица Нино Какамадзе и журналистка Лали Гвасадия. Это на тот случай, если бы у меня возникли проблемы. Проверка прошла нормально и уже через час я вылетел в Париж. А потом, не выходя из транзитной зоны, проследовал до Лугана и Локарно.

Везде настороженное отношение, как только узнают, что ты чеченец. По прилету меня встречали в аэропорту, дали переводчика. И рассказали, что восьмого августа уже состоялся первый показ моего фильма при полном зале, и после просмотра долго аплодировали. Более того, моим фильмом и была открыта номинация по  правам человека.

Не успел я еще приехать, как-то устроиться, как со всех сторон посыпались вопросы по ситуации  в Чечне. 12-го августа эта же тема продолжалась на пресс- конференции, где принимала участие и небезызвестная Дель Понто из Гаагского трибунала.

Не мог здесь не задать вопрос и я. Мне интересно было узнать, что конкретно европейские институты по правам человека, да и Гаагский суд делают по ситуации в Чечне, в частности, и по нарушениям прав человека. Хотя адресован он был Дель Понто, но вопрос перехватила присутствовавшая итальянская представительница по правам человека Тонио Бонино. К сожаление, ответ был таким же, каким он звучит уже давно. Они об этой ситуации знают, а целый ряд трудностей вызвано тем, что Чечня пока не признана мировым сообществом, а Россия супердержава. Но тем не менее работа якобы идет. Вот в таком плане.

Далее продолжился показ фильмов, на многих из них я побывал. Помогал мне очень разобраться во всей этой кухне человек, который обычно не пропускал подобные мероприятия и знал многие  закулисные процессы – Александр Плахов, корреспондент газеты «Коммерсант». Было и мнение Александра о моем фильме: «Фильм хороший и его, в принципе, можно было бы показать и в России, но из-за того, что название «Свобода», могут быть трудности».

Он же помог мне встретиться с председателем другого кинофестиваля – Роттердамского, который попросил у меня копию фильма и сказал, что, возможно, состоится мое приглашение и на их мероприятие. Эти консультации там  же  и начались. Он же дал мне и адреса фондов, обычно оказывающих помощь в кино проектах.

Была еще одна встреча с интересной женщиной. Это Джоана Хейнли, имевшая самое непосредственное отношение к египетскому кинофестивалю. Она сказала, что отборочный конкурс уже прошел, но организаторы фестиваля очень просили ее привезти копию моего фильма для внеконкурсного показа. Это все должно произойти в сентябре.

Было бесконечное множество встреч с журналистами, которых интересовал не только сам процесс работы над фильмом, но и ситуация в республике. Это, я так понял, в свете последних событий, связанных со взрывами. Их очень интересовало и само отношение к ним чеченского народа, размышления  о перспективах разрешения этого конфликта.

Конечно же, были встреч с продюсерами. Мы с ними обсуждали новые проекты по Чечне. Договорились поддерживать связь и пока писать  сценарные заявки страниц на тридцать пять, представлять их на других фестивалях. Но при этом  меня сразу предупредили, что западные предприниматели обычно доплачивают недостающую сумму, а первоначальный взнос лучше организовать среди чеченцев или в российских кругах.

Был очень серьезный разговор с коллегами вообще по проблемным моментам современного кино. Я сказал, что западные боевики, очень схожие и повторяющиеся, не имеющие за собой конкретики. Они уже исчерпали себя и не несут никакой идейности и воспитательно-познавательного  значения не имеют.

Здесь куда интересней темы дня - политические события на Кавказе, основанные  на реалии. Тем более, что тема эта не познана Западом ни в одном плане. Все общественное мнение мира приковано к тому, что происходит в мире реальном. Чеченская проблема имеет исторические корни и продолжает удивлять мир вот у уже на протяжении нескольких столетий. Западному  зрителю кавказский фронт не может быть не интересен, тем более что он близок по многим аспектам  к голливудскому кино. Сейчас же вокруг этого вулкана идет только информационная ложь. Только и слышно о взрывах и смертниках, а процесс не исследуется художниками.

Послушав наш диалог, Плахов позже сказал мне, что, возможно, московские чеченцы могли бы чем-то помочь,  хотя бы по части взноса, потому что эти проекты носят не только агитационный характер, но это еще и политическое и познавательное дело. То есть были бы интересны в плане искусства.

Не могу не рассказать еще об одном знакомстве. Еще задолго до показа фильма мне написала письмо ассистентка Ричарда Гира Карен Клос, которая попросила прислать копию фильма. По ее словам, знаменитый актер проявил интерес и хотел бы узнать, что это за первый чеченский фильм. Я уже отправил  копию и попросил узнать, не был бы актер заинтересован по чеченским проектам. Жду писем, потому что это очень обязательные, пунктуальные люди. И до этого всегда отвечали на письма.

Однако в первую очередь я надеюсь на чеченских бизнесменов. Они не могут не быть заинтересованы в том, чтобы мир узнал о том, что происходит на их земле. О традициях, истории, правде сегодняшнего дня. Я думаю, это будет и полезно и выгодно с коммерческой стороны, потому что эти люди практически явятся продюсерами. Реклама собственного дела еще никому не мешала.

Корр.: Был второй показ фильма?

Мурад: Это произошло 16 августа. Равнодушных почти не было. Долго аплодировали и позже подходили поздравляли. Кажется, нас поняли, наша цель была достигнута, потому что было много теплых слов, предложений, напутствий. И далее итоги на пресс-конференции. Невозможно описать тот интерес, который сегодня присутствует в мире к чеченскому народу. И мой фильм немного не много удовлетворял этот интерес.

Уже после фестиваля на мое имя пришло письмо от японского коллеги, который сообщает, что они хотят организовать показ моего фильма для общественности  Японии. Кроме того, планируют выпустить кассету, которая будет продаваться на японоязычной территории. Они работают в комитете по поддержке чеченцев. Есть тут и гуманитарная сторона, коммерческая, где четвертая часть идет автору.

Корр: Каковы твои впечатления от этих встреч?

Мурад: Сначала по фильму. Его внесли в каталог международный со всеми исходными данными. Это уже дополнительные контакты, за которыми могут последовать самые интересные предложения. Вплоть до покупки или каких-то совместных проектов.

Для себя я увидел тот фестивальный  мир, почувствовал климат, изучил сам процесс.

Швейцарский фестиваль относится к группе «А», к числу крупных мировых мероприятий. Я понял специфику отбора, восприятия, что нравится, что не нравится западному зрителю, жюри. Появилась острая необходимость изучения английского. То есть выводов очень много.

Корр.: А как пресса отражала работу фестиваля?

Мурад: Мне удалось прочитать всего несколько материалов. И, конечно же, там был материал Плахова, который объективно оценил фильм, как было на самом деле. Были другие хорошие отзывы, но мне хочется остановиться на российской «Комсомолке».

Автор вообще был недоволен тем, что состоялось мое приглашение на фестиваль и еще более раздражен показом фильма. Написал он вроде того, что фильм вообще далек от искусства и что в нем чеченцы показаны хорошими, а контрактники каким-то быдлом. Правда, я не понял обиды журналиста. Этих контрактников показали такими, какие они есть на самом деле. Более того, я не рассказал о них все, как следовало бы. Их беспредел, их низость и подлость. Они это делают, или кадыровцы, или другие… Понятно одно - страдает простой чеченец. Ведь и кадыровцы издеваются над людьми не меньше русских наемников-контрактников.

Автора возмутили аплодисменты, прозвучавшие в зале. «Тем, кто хлопал в зале, нужно бы показать Норд-Ост»… Вот такого характера выводы. Хотя я хорошо помню, и все знают, что из всех погибших в зале театра только одна женщина стала жертвой чеченцев, и то по своей вине а все остальные были убиты спецслужбами России.

Корр.: Мурад, каковы ближайшие планы под свежими впечатлениями от поездки?

Мурад: Чтобы фильм был показан по западным телеканалам, и чтобы нашлись люди, которые помогли в новых проектах. Чтобы и в Турции кто-то был заинтересован в распространении кассет, коммерчески, а беженцам, чтобы вот так и отдал.

Впереди встречи новые. Участие в киевском, германских фестивалях. Об этом уже есть договоренности.

И, конечно же, тот проект, о котором я уже говорил во время нашей первой встречи - это «Черные дни» - по сценарию Мималта Солцаева, ученика Товстоногова, о выселении чеченского народа. Двухсерийный фильм. Он и сегодня очень актуален, потому что процесс изгнания чеченцев с родной земли еще продолжается. Это проект голливудского характера, который имел бы грандиозный успех и в Америке, и на Западе, и на Востоке. Если найдутся продюсеры, я смогу пригласить именно тех актеров, с которыми хотел бы работать, именно тех операторов, которые интересны, отпечатать пленку там, где это делают качественно.

Этот фильм помог бы узнать многого о стране, о системе, убившей 40 миллионов человек. Это был бы показ духа того времени, об уродливом наследии империи, в особенности на Кавказе. Это тема, которая во многом  перекликается с сегодняшними реалиями.

Корр: Очень хочу продолжения наших встреч на съемочных площадках, и желаю удачи, будем внимательно следить за твоими творческими успехами?

Мурад: Хочу пожелать моему народу, чтобы война закончилась. И на этот раз с гарантией, что она не повторится уже никогда. Наш народ все-таки заслужил мирной и счастливой жизни. Чтобы народ, его большая часть, болеющая за судьбу родины, пришла к согласию, к правильному решению, потому что нас и так мало осталось.

Нужно остановить тот беспредел, который творится дома. А с Россией должен быть договор, который устраивал бы не только ее, но и воюющих партизан. По-моему, еще есть шанс остановиться, нормально договориться, жить по - соседству.

Истину в творчестве. Истина - она одна. Искусство ради искусства - это ничто. Оно бывает ради людей. Кроме эстетического наслаждения тут должна еще присутствовать и объективность, честность художника. Мое искусство будет говорить о моем народе честно - о самобытности, истории, нравах, чаяниях. Но это не значит, что меня не интересуют другие народы. Но на данном этапе, у нас одна боль. Его история - это история постоянного противостояния, борьбы за выживание. И надо ему помочь искусством – победить, жить, радоваться, пережить трудные  моменты, дать надежду на будущее.

Беседовал Дата Туташхиа, Тбилис.