Синдром Насреддина
В последнее время в России тема обеспечения информационной безопасности весьма активно муссируется как средствами массовой информации, так и представителями органов власти (в особенности из числа руководителей спецслужб и разного рода спецслужбистов, «прикомандированных» и «приставленных» к разного рода государственным и общественным организациям).
При этом анализ подобного рода публикаций и выступлений показывает, что чаще всего под термином «информационная безопасность» подразумевается локализация информации, создание контролируемых информационных потоков, максимальное ограничение доступа к базам данных широкого круга пользователей, и, как следствие, внедрение разного рода СОРМ, контроль переписки (в том числе с использованием электронной почты), каналов связи, давление (включая силовое) на средства массовой информации и т.д.
При этом следует отметить, что в данном случае интересы российских спецслужб совпадают с интересами российской политической и (частично) бизнес-элиты, для которой большая часть общественно значимой информации является «чувствительной» (в особенности информация о приватизации предприятий, проведении аукционов, смене собственников и т.д.), т.е. ни в коем случае не подлежащей разглашению.
Данное совпадение интересов объясняется как вовлечённостью самих спецслужб в бизнес-процессы (т.е. «коммерциализация» спецслужб), так и наличием у этих же «компетентных организаций» значительной компроматной базы на представителей российской политической и деловой элиты.
Параллельно с этим российские спецслужбы весьма активно разрабатывают систему «искажённого информационного пространства», т.е. глобальную систему дезинформации, которая, в сочетании с тотальным подавлением всех независимых (неконтролируемых государством) средств массовой информации и должна (по логике российских спецслужб) создать благоприятную для власти (а точнее, для предельно коррумпированного и неэффективного путинского режима) благоприятную информационную среду.
Поскольку сами российские спецслужбы никогда не отрицали свою преемственность по отношению к советским спецслужбам (и их традициям), то следует отметить их весьма богатый опыт в деле создания «дезинформационного пространства».
История российских (советских) служб дезинформации началась 11 января 1923 года, когда на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) был заслушан и одобрен доклад Иосифа Уншлихта о создании Дезинформбюро (сверхсекретной организации, которая должна была централизованно готовить и распространять дезинформацию с учётом интересов высшего советского руководства).
Основные тезисы доклада Уншлихта были следующие:
«В задачи бюро должно входить:
1. Учет поступающих как в ГПУ, так в Разведупр и другие учреждения сведений о степени осведомленности иностранных разведок о России.
2. Учет характера сведений, интересующих противника.
3. Выяснение степени осведомленности противника о нас,
4. Составление и техническое изготовление целого ряда ложных сведений и документов, дающих неправильное представление противникам о внутреннем положении России, об организации и состоянии Красной Армии, о политической работе, руководящих партийных и советских органах, о работе НКИД и т. д.
5. Снабжение противника вышеуказанным материалом и документами через соответствующие органы ГПУ и Разведупра.
6. Разработка ряда статей и заметок для периодической прессы, подготовляющих почву для выпуска в обращение разного рода фиктивных материалов с представлением их в каждом отдельном случае на рассмотрение одного из секретарей ЦК».
(В качестве исторической справки укажу, что в наиболее громких и знаменитых чекистских операциях 20-х годов «Трест» и «Синдикат-2» значительную роль сыграли именно специалисты Дезинформбюро).
В последующие годы дело «лжи во благо государства» успешно продолжалось, крепло и развивалось.
В КГБ была создана служба активных мероприятий Первого главного управления КГБ СССР (служба «А»), которая и приняла на себя тяжкое бремя ответственности за обработку мировой общественности в нужном партии направлении (на работу с простыми советскими обывателя драгоценные ресурсы дезинформаторов тогда не тратили – обходились штатными пропагандистами из парткомов).
При этом действовало КГБ всегда примерно по одному и тому же сценарию : нужная информация (т.е. заведомая ложь) вбрасывалась через подконтрольных КГБ западных журналистов (поскольку советским журналистам не верили даже очень наивные читатели), при этом, как правило, заказанная статья публиковалась в мелкой (реже средней по тиражу) газете на Западе, а далее (уже со ссылкой на западные СМИ) широко тиражировалась советской прессой.
«Примером умелого использования реальной информации в «активных мероприятиях» можно считать публикацию советской разведкой в западных СМИ секретного документа о том, что командующий американскими войсками в Западной Европе имеет полномочия для использования тактического ядерного оружия без согласования с руководством НАТО и лидерами европейских стран. Возникший по этому поводу в середине 80-х годов скандал был умело использован СССР в своих целях.
В специальном докладе госдепартамента США, посвященном «активным мероприятиям» советских спецслужб, в качестве одной из наиболее успешных акций называется подготовка и внедрение в СМИ фальшивого меморандума Национального совета безопасности США, излагающего детали глобальной внешнеполитической стратегии на период 1985-1988 годов. Документ включал в себя, в частности, утверждение, что США будут стремиться нанести ядерный удар первыми. Примерно тогда же был изготовлен поддельный меморандум президента Рональда Рейгана государственному секретарю, министру обороны и директору ЦРУ, касающийся создания «постоянных межамериканских сил для поддержания мира».(«Коммерсант», 13.01.2001, Е. Жирнов)
Российские же спецслужбы, в отличие от своих советских предшественников, относятся к распространению дезинформации не слишком изобретательно (хотя куда более масштабно, особенно в последнее время).
С одной стороны, бюджеты российских спецслужб (несмотря на всё их старание) пока ещё не сопоставим с бюджетом КГБ. С другой стороны, абсолютная подконтрольность российских СМИ и некоторый остающийся пока резерв доверия к ним как со стороны российских читателей, так и со стороны иностранных (в особенности западных) журналистов позволяет дезинформаторам с Лубянки делать информационные «вбросы» без особого умственного и финансового напряжения (тем более, что , к примеру, антиисламская направленность лубянской дезинформации совпадает, к сожалению, с настроениями значительной части российской и западной аудитории, впрочем, и подготовленной к таким настроениям целенаправленной работой спецслужб).
Дезинформация может распространяться как в прямолинейно-туповатом стиле Ястржембского (который в самый разгар боёв в Чечне как-то умудрился заявить, что главная проблема в данном регионе – развитие туризма и строительство кавказского Диснейленда… видимо, кровавые «аттракционы» Трошева-Шаманова кремлёвского пропагандиста к тому времени уже изрядно утомили).
А может подаваться и более изощрённым способом (через сфальсифицированные Кремлём «опросы общественного мнения» в Ичкерии, при проведении которых выяснялось, что чуть ли не 90 % населения хотят остаться в составе России, устали от борьбы за независимость и т.д., либо через ангажированные издания, публикующие фальшивые «интервью с раскаявшимися боевиками» и прочие «сказки новой России»).
При этом чрезмерные успехи гебистов по расчистке информационного пространства начали самым пагубным образом сказываться на формировании политического курса самой России. В условиях засилья в органах власти выходцев из бывшего КГБ (Путин, Иванов, Полтавченко, Черкесов и т.д.) монополия на информацию со стороны государственной власти (т.е. то, чего так долго добивались и, в конце концов, добились кремлёвские чекисты) привела фактически к монополии на информацию со стороны органов госбезопасности.
История с ЮКОСом наглядно продемонстрировала, как опасна любая (подчёркиваю – любая) форма общественной активности в России, если она не санкционирована верховной властью.
Распространение же информации в обществе (пусть даже и не идущей вразрез с установками официальной пропаганды), безусловно, относится именно к подобного рода активности (тут к слову вспоминается история про одного китайского императора, который безжалостно рубил головы своим подданным в случае, если они пытались публично обсуждать его указы, и делал он это даже тогда, когда подданные указы его хвалили… император полагал, что подданные вообще не имеют права высказывать своё мнение об императорских указах, даже положительное).
Такая монополизация информационного пространства в совокупности с активным и сознательным его «загрязнением» активно производимой спецслужбами дезинформацией (а обилие сознательной лжи и заказных статей в российской прессе давно уже превысило все мыслимые и немыслимые пределы) привела к тому, что российское руководство, по сути, оказалось изолированно от каналов получения достоверной информации о том, что происходит за пределами кремлёвских стен.
Путин и его окружение так старались загнать общество в иллюзорный, призрачный мир своих политических фантазий, что и сами с головой погрузились в розовое желе новой кремлёвской Матрицы, которая исправно (и, похоже, уже в автоматическом режиме) накачивает их сознание картинками виртуального бытия.
Путин стал заложником им же самим созданной системы тотального обмана. Телезрителям нетрудно было заметить, как сразу же после взрывов в Тушино президент в полуобморочном состоянии бормотал, что-то невнятное интервьюировавшему ему журналисту, и было, похоже, что едва ли президент в таком состоянии будет что-нибудь говорить о «мирном процессе на Северном Кавказе», «амнистии», «окончании боевых действий» и т.д. Но прошло всего несколько часов – и магия кремлёвской пропаганды подействовала и на самого президента. Временное протрезвление прошло – и вновь тяжкий дурман охватил путинскую голову.
Всё та же примитивно-агрессивная лексика, резкие выражения и снова – «мирный процесс» вперемешку с беспощадной зачисткой.
Этот президент никогда уже не вырвется из объятий Дезинформбюро. Он его породил. Он укрепил его. Он передал ему колоссальную власть над страной.
Президент сам стал частью Дезинформбюро. Дезинформация стала его наркотиком.
О Ходже Насреддине рассказывают следующую историю. Как то он решил подшутить над соседом и сказал тому, что на другом конце аула совершенно бесплатно всем желающим раздают халву. Простодушный сосед поверил и припустился бежать за угощением. И по дороге по доброте душевной начал рассказывать всем встречным прохожим о нежданно привалившем счастье. Вскоре весь аул, заслышав о бесплатной халве, побежал вслед за обманутым соседом.
Завидел Ходжа Насреддин, что кинулись все за угощением, подумал немного… и бросился вслед за всеми.
Кремлёвский же «Ходжа», даже уличённый во лжи, до сих пор продолжает всех уверять, что халва есть. Надо только всё время повторять, что она есть. И тогда во рту станет сладко.
Примечание: при подготовке статьи использованы материалы сайта agentura.ru, а так же газет «Коммерсант» и «Версия».
Александр Уваров, «Кавказ-Центр»
