Орудием политической борьбы становится лубок. АПН знакомит читателей с отрывком из данного произведения.
На прошлой неделе политолог Дмитрий Ольшанский сообщил, что проведенный его Центром стратегического анализа и прогноза опрос дал тревожный результат: в декабре на парламентских выборах голосование «против всех» превысит уровень 13 процентов. АПН в связи с этим напоминает, что в Москве действует инициативная группа во главе с журналистом Виктором Гущиным, которая ставит своей целью любыми путями активизировать как раз такое голосование. В том числе и прибегая к стихосложению. На днях из под пера самого Виктора Гущина и его давнего товарища Александра Климова — вышла фантасмагорическая предвыборная сказка в духе знаменитой Сказки Леонида Филатова про Федота-стрельца — удалого молодца. Новый стихотворный лубок посвящен предстоящим выборам в Государственную Думу.
Действующие лица:
Иван — интеллигент (из крестьян);
Царь Путята — Император (из опричных силовиков);
Грызайло-Петрушевский — министр (из генералов), по прозвищу Три В Одном (за толщину);
Скворешня — мытарь голосов электората (из семейных);
Берёза — опальный князь, по прозванью Лондонский Сиделец (из обрусевших);
Гусь — гишпанский гранд (из русских);
Глебушка — юродивый (из придворных провидцев);
Предлагаем отрывок из Сказки про Ивана из «размыслительной» части, в которой Царь Путята произносит (в заДУМчивости):
Депутаты, что ни день,
тень наводят на плетень:
с похмелюги, как проспятся,
трут базар, топыря пальцы,
матерятся, не крестясь,
прямо в сотовую связь,
пасти рвут, моргала колют —
правовое пашут поле!
А надысь какой-то хмырь,
по фамилии Упырь
(из нерусских, полагаю),
так ваще дошел до краю.
Сам трясётся, глаз горит…
«Хочу в Думу!— говорит. —
За мандат — озолочу,
сколько скажешь, заплачу —
али чеком, али налом,
али цельным капиталом.
Твой Грызайло, как на грех,
перегрыз буквально всех.
На него как хворь напала:
содит всех, кого попало.
Содит ихних, содит наших,
ваших содит, мракобес,
вплоть до главных в МЧС.
Так что видишь сам, Отец:
без мандата мне капец!
Сукой буду, я не вру,
прикачу хрусты к утру!
Западло туфту мне гнать,
век свободы не видать!»
Что за время — вот напасть! —
каждый фраер прёт во власть...
Стоп! Кажись, пришла идея!
Я их всех облагодею!
Учредю, но без нажима,
Думу строгого режима.
Я же всё же — хучь не свят —
либерал и демократ,
а когда тоска берёт,
я ещё и патриот.
Да к тому ж и силовик,
я к законности привык.
Если кто тому не верит,
пусть пойдет в сортир — проверит.
Решено: всех думских сразу
мы пристроим по Указу!
Но не в зону. Всех подряд —
на родной Охотный ряд!
И у каждого нехай
будет личный вертухай.
Обстановка, скарб — по списку:
койка, пайка, кружка, миска…
Можно денежек чуток —
на сухарь, табак, чаёк…
А на девочек — ни-ни:
есть порядок, извини!
Здесь нужна система наша —
персональная Параша
или Маша, или Даша,
одним словом — секретарша.
Вокруг думского домишки
встанут пусть ограда, вышки —
вроде башенок Кремля,
и колючка — страха для.
А на вышке — автоматчик,
тут никак нельзя иначе!
И прослушка будет в зданье…
А Грызайле дам заданье:
думских — в Думе лишь держать,
а в тюрягу не сажать.
Есть мандат? — четыре года
отмотай-ка для народа
от звонка и до звонка,
как порядочный зэка.
За особые заслуги
и партийные потуги —
срок двойной, но в одиночке,
без амнистий и отсрочки.
Всё по правде, по природе,
как о том гудят в народе.
Или, как учил нас Кони,
по понятиям — в законе.
