«Российско-чеченская война никогда и не кончалась...»

14 июня 2003 в 02:10

Аллу Дудаеву нашим читателям представлять не надо, ее имя и драматическая судьба широко известны. Поводом для нашей встречи послужило известие, что Алла Дудаева намерена выяснить, чем закончилось ее обращение к Эдуарду Шеварднадзе с просьбой о предоставлении ей грузинского гражданства. Но начали мы не с этого.

Алла Федоровна, как начиналась для Вас вторая русско-чеченская война? И как Вы оказались в Баку?

А война никогда и не кончалась!

Вторая русско-чеченская война, так же, как и первая, началась с 1991 года, то есть с объявления независимости и свободы чеченского народа.

Эта была тайная война российских спецслужб, прикрываемая только иногда лицемерными заявлениями российского правительства. Эта война не прекращалась даже в относительно мирные годы. Разница лишь в том, что в военное время чеченский народ уничтожается в открытую, нагло, цинично, на глазах у всего мира.

Накануне второй войны я жила в своем доме в Октябрьском районе Грозного, приобретенном для моей семьи правительством Ичкерии. Прежний дом, в котором я жила вместе с мужем и семьей, был взорван еще в 1995 году. Только начала обустраиваться, как в связи с началом бомбёжки города Грозного в 1999 году вместе с тысячами беженцев была вынуждена покинуть Ичкерию и приехать в Баку. Мой дом находился рядом с домом Шамиля Басаева, и естественно, от него ничего не осталось. Меня это, честно говоря, совершенно не расстраивает. Напротив, чувствую себя спокойнее и даже горжусь, что теперь я такая же, как и все мои соотечественники. Пусть это будет моим посильным вкладом в общую победу.

Вы - профессиональный художник и литератор. Над чем работаете сейчас, и отражаются ли события в Ичкерии на Вашем творчестве?

Пишу, как и раньше, картины и стихи, в которых судьба Ичкерии переплетается с судьбами мира.

Только непокоренная Ичкерия, обливающаяся кровью, умирает стоя, а большинство народов уже привыкли "жить на коленях". Но образец стойкости и мужества этому миру чеченским народом уже преподнесен...

Недавно закончила книгу "Миллион первый" про жизнь и трагическую судьбу Джохара Дудаева, которая в данный момент переводится на многие языки мира.

Ситуация в Ичкерия всеми определяется как тупиковая. Каким видится выход из этой ситуации Вам?

Виновники войны должны понести наказание.

Что касается чеченского народа, необходимо подтверждение международным сообществом его законного права на самоопределение, заслуженного четырехсотлетним противостоянием Российской Империи.

Признание происходящего в Ичкерии геноцидом и, в дальнейшем, международный протекторат над этой территорией.

Причем международному сообществу, и в частности Организации Объединенных Наций, это нужнее, чем Ичкерии. Если эта организация не способна защитить даже маленькую Ичкерию, зачем она существует?

Что послужило причиной Вашего обращения к Эдуарду Шеварднадзе с просьбой о предоставлении гражданства, и чем эта история закончилась?

Наверное, особая любовь к Грузии, её народу, потому что рядом еще большая любовь всей моей жизни - Ичкерия. К руководству Грузии я обратилась еще два года назад, но никакого внятного ответа до сих пор не получила. Кроме туманных заявлений, что вопрос передан и решается в министерстве юстиции Грузии. Признаться, это было для меня неожиданностью. Я ожидала другого, да и многие из тех, кто советовал мне обратиться именно к руководству Грузии, говорили, что ответ, наверняка, будет положительным. Иначе я бы не обратилась. Очевидно, этот вопрос, как и многие другие, решается в контексте грузино-российских взаимоотношений, но, к сожалению, ситуация вынуждает меня внести в него ясность, и мне нужен хоть какой-нибудь ответ - положительный или отрицательный.

Не могли бы Вы напоследок прочитать какое-нибудь из Ваших последних стихотворений?

Голубые дали, синие леса

Дальняя дорога - прямо в небеса.

Кровью снег струится, ближе все видней

Но не Вы бредете по колено в ней.

Но не в Вашей крыше черная дыра

И не Ваши дети умерли вчера.

И не Ваших братьев в восемнадцать лет

Бронетранспортеры волокли вослед.

По дорогам этим, в кровяных следах,

Не дошел до нормы геноцид в горах.

Столько слез и крови на земле моей