«Яд идеологии, - писал в 1986 году Артур М. Шлезингер-мл. в книге «Циклы американской истории», - в том, что она ставит абстракцию выше человеческих существ. Она обедняет и наше чувство реальности, и наше воображение». А Шлезингер кое-что знает об идеологии и ее роли в истории: в 1962 награжденный Пулитцеровской премией историк и советник президента Джона Ф. Кеннеди был свидетелем напряженного развертывания и мирного разрешения кубинского ракетного кризиса. Сегодня он «с глубоким унынием» наблюдает за тем, что называет опасным смещением американской внешней политики в идеологию.
Сын известного американского историка, Шлезингер пошел по стопам отца. Убежденный сторонник рузвельтовского «Нового курса» учился в Гарварде с 1946 по 1961 год, когда был назначен специальным помощником президента по делам Латинской Америки. Он получил свою первую Пулитцеровскую премию по истории в 28 лет за книгу «Эпоха Джексона», а вторую - в 1966 году - за книгу «Тысяча дней: Дж.Ф.К в Белом доме». Является главным редактором новой серии биографий «Американские президенты», выходящей в издательстве Henry Holt & Company.
NEWSWEEK: Как бы Вы описали Буша как президента военного времени?
Артур Шлезингер: Я думаю, он сделал роковую ошибку. Я думаю, мы сделали роковой поворот в нашей внешней политике, отказавшись от доктрины сдержек и противовесов (с которой мирно выиграли «холодную войну») и приняв за основу нашей внешней политики превентивную войну. Превентивная война, упреждающая самозащита - это доктрина, которой Япония оправдала Перл-Харбор. Ф.Д.Р., один из американских президентов, сказал, что этот день запомнится как день свершения величайшей подлости. А сейчас доктрина Буша - это доктрина превентивной войны, которая делает из Америки самоназначенного мирового судью, присяжных и исполнителя приговора в одном лице. Насколько благими ни были бы наши намерения, это непременно окажет растлевающий эффект на наше руководство. Я думаю, что само представление об Америке как о мировом судье, присяжных и палаче сразу - это трагически-ошибочное представление.
- Роберт Кеннеди называл превентивную войну «Перл-Харбором наоборот». Это то, что мы видим сегодня?
- Это то, что мы видим сегодня. И не удивительно, что в глазах всего мира мы выглядим неотесанным громилой. У меня это вызывает глубокое уныние. - То есть Вы считаете, что Бушу и его администрации не хватает чувства истории, которое требуется людям на таких постах?- Да. Я думаю, что им не хватает чувства истории. Им не хватает инстинкта уважения к мнению других стран. Иными словами, «остальной мир хорош только до тех пор, пока он согласен с мнением Белого дома». А я не считаю такую позицию правильной для Белого дома.
- Что значат Ваши слова о том, что агрессия против Саддама Хусейна играет на руки нашим врагам?
- Ярые противники США по всему миру усиливают свои позиции благодаря поведению нынешней администрации, ее убежденности, что остальной мир должен подчиняться нашим интересам, нашим установкам.
- Но разве политика сдерживания когда-нибудь срабатывает против таких людей, как Саддам Хусейн? - Его удавалось сдерживать 10 лет. Агрессия - это последнее, на что бы он решился, потому что развязать агрессию означало бы дать законные основания для масштабных ответных действий. Он не рыпался за пределы своих границ 10 лет. Как указывало ЦРУ, угроза со стороны Саддама Хусейна начнет исходить только после нашего вторжения.
- Как, по Вашему, проявится эта угроза?
- Понятия не имею.
- Госсекретарь в администрации Дж.Ф.К Дин Эйксон отвел Британии «скромную и второстепенную роль в мире». Министр обороны Дональд Рамсфелд недавно назвал наших союзников «старой Европой». Вы не усматриваете здесь параллелей?
- Ну, Дин Эйксон не был Госсекретарем, когда сделал это замечание. Он сделал его как частное лицо. Рамсфелд преуспел в том, что настроил против нас большую часть остального мира.
- Если личность играет роль в формировании истории, то что Вы можеет сказать о личностях Буша и Рамсфелда?
- Они - идеологи. Буш, кажется, считает, что уполномочен Всевышним идти войной на Ирак. Но Ирак представляет гораздо менее прямую и явную угрозу, чем Северная Корея. У Северной Кореи есть ядерное оружие. Разница в нашем отношении к Ираку и Северной Корее становится сильным побудительным мотивом для других стран, «стран-изгоев», создавать собственные ядерные арсеналы.
- И все же мы наблюдаем, как новая война сплачивает американцев: рейтинг поддержки действий Буша - выше 70 процентов. Как долго, по вашей оценке, продлится этот феномен?
- Это зависит от того, как пойдет война. Мне кажется, британцы потеряли на ней больше людей, чем мы. Я думаю, война завершится за две или три недели. Если она продлится дольше месяца, то, я думаю, в результатах опросов будет меньше энтузиазма относительно войны.
- Казалось, что перед началом войны Конгресс не был не слишком озабочен этим вопросом. Почему?
- Отчасти из-за позиции американской прессы. Любое высказывание вице-президента Дика Чейни или Рамсфелда выносилось на первые полосы, а слова сенаторов Эдварда Кеннеди, Роберта Берда или Боба Грэма игнорировались вовсе или умещались в одном абзаце на 18 полосе. В парламенте готовились грандиозные дебаты, но пресса была ориентирована только на администрацию и полностью игнорировала оппозицию в Конгрессе. И Берд, и Кеннеди выступили с толковыми, конструктивными речами - и не один раз - но пресса не уделила должного внимания оппозиции.
