«Скажи миру «да»!», кричит плакат со стены дома с пробоинами от выстрелов на улице Карла Либкнехта в центре Грозного. Маленький мальчик с торчащими ушами, с черными, как и его волосы, глазами, взирает с плаката на крадущихся мимо немногочисленных прохожих. В 100 метрах находится круглая башня, бетонные глыбы которой висят на дырявом стальном каркасе, там у российских милиционеров из пресловутого подразделения специального назначения «ОМОН» блок-пост - уличное заграждение. «Выключи двигатель, открой багажник. Мы стреляем без предупреждения», написано от руки на щите, который выставлен перед стеной из мешков с песком.
Единственным красочным пятном в разрушенной чеченской столице, где доминирует грязный серый тон ландшафта из руин, являются пропагандистские плакаты. Москва хочет заставить чеченский народ проголосовать в это воскресенье за свое будущее. Так описывает выборы главный пропагандист Кремля Сергей Ястржембский. В перспективе он видит предоставление кавказской республике, где с перерывами в течение десятилетия идет война, «широкой автономии», заманивает денежными средствами на восстановление, и частичным выводом войск.
538 000 человек, в том числе 40 000 российских военных, призваны ответить на три вопроса: хотите ли вы иметь конституцию? Хотите ли вы иметь парламент? Москва надеется на «да, да, да», на трехкратное «да». Волеизъявление народа как фарс. В том, что референдум пройдет так, как того хочет Кремль, в Чечне никто не сомневается. Достаточно вспомнить о президентских выборах в 2000 году, когда полководец Владимир Путин стал победителем в результате фальсификации их результатов.
Поставленный Россией глава администрации Ахмед Кадыров хочет выйти на результат от «85 до 90 процентов». Об автономии в конституции речи не идет. В статье 1 говорится: «Территория Чеченской республики … неотъемлемая часть территории Российской Федерации».
Ваха (32 года) и Зарема (28 лет) - супружеская пара из Грозного - принимать участие в голосовании не собирается. «Все равно к лучшему ничего не изменится», - говорит Зарема, ставя чай. Она не знает, смеяться ей или плакать, когда в статье 3 конституции она читает: «Человек, его права и свободы являются высшими ценностями». В двухкомнатной квартире проживают семь человек, нет водопровода, телефона, нет газа, нет работы. Без родственников в деревне, которые ведут натуральное хозяйство, и без пенсий обоих стариков, в пересчете это 80 евро, семья не смогла бы выжить.
Совет Европы и ОБСЕ отказались направлять на выборы наблюдателей. Избирательные списки производят впечатление произвола. Сотни тысяч чеченцев, проживающих в качестве беженцев за пределами родины, не смогут принять участие в голосовании. Из-за присутствия 80 000 российских солдат и офицеров, из-за угроз со стороны боевиков превратить день выборов в кровавое воскресенье, и требования чеченского президента Аслана Масхадова бойкотировать голосование, речи о свободном волеизъявлении не может и быть.
Мы проезжаем через пять блок-постов в направлении Гудермеса. По обочине дороги в стеклотаре разового употребления продается бензин, мимо окон автомобиля тянутся разрушенные фасады домов предместья. По официальным данным, жилья и домов за время войны, которая бушует с 1999 года, лишились 280 000 чеченцев.
Чеченцев держит в тисках страх. Эскадроны смерти с обеих сторон берут население в заложники. Боевики делают вылазки в основном с юга. Они наносят своей партизанской войной с использованием мин-ловушек и засад потери российским войскам и коллаборационистам. Со времени начала войны в 1999 году, согласно только данным Кремля, было убито почти 4 600 человек и 16 000 ранено.
Несмотря на то, что существует приказ номер 80, согласно которому российские подразделения могут проводить «зачистки» только при наличии приказа на обыск и, регистрируя арестованных, в реальности все выглядит иначе. По ночам через ворота во дворы врываются боевые разведывательно-дозорные машины без опознавательных знаков, с них соскакивают замаскированные люди и арестовывают «подозрительных» лиц. Цена за выдачу трупов и еще живых людей может быть разной. Целые населенные пункты создают отряды гражданской обороны, чтобы защититься от произвола.
В середине февраля в Гудермесе исчезает 36-летний Нурди Эльбиев. Он был похищен солдатами из российского подразделения специального назначения. На следующий день изувеченное тело с многочисленными стреляными ранами находят в водостоке. Через несколько дней убивают его двоюродного брата. Тело лежало у железнодорожного полотна, уши были отрезаны. Истории, подобные этой, могут рассказать жители любого населенного пункта в Чечне. Правозащитная организация «Мемориал» наблюдает «накануне референдума рост масштабов террора». Ее сотрудники насчитали 2 800 исчезнувших людей.
Даже если Кремль считает, что существуют «все условия» для проведения референдума, сводки с фронта говорят иное. Только на этой неделе пришлось разминировать 170 мин, было взорвано одиннадцать военных транспортных средств, обстреляно два избирательных участка. Конфисковано 30 000 патронов, 20 гранатометов, 137 гранат, 97 мин и 34,5 килограмма взрывчатых веществ. Вооруженные силы потеряли к четвергу этой недели два вертолета.
