Средний, робкий и законопослушный россиянин все чаще ловит себя на страшном подозрении. Ему начинает надоедать Владимир Владимирович П...Причин тому множество. Во-первых, статистика. По нашим скромным подсчетам, его упоминают в среднем новостном выпуске со следующей частотностью: вечерние новости 1 канала — до 20 раз, вечерние новости РТР — порядка 15 раз, ТВЦ — 10, ТВС — 6. Каждая газета отслеживает его перемещения и сообщает о них на первой полосе; попутно — беру случайную выборку за один только день! — одно издание сообщает о конкурсе двойников П., другое — о начале съемок нового фильма о П. и его жене, третье — о кулинарных пристрастиях П., а четвертое — о его тайном намерении вернуть Березовского.
П. украшает собою обложки тетрадей и дневников, что было немыслимо даже при Брежневе. Но ведь Брежнев, слава Богу, не при рынке жил и брендом не был! В Калининграде функционирует бар «П». В Якутии имя П. присвоено убыточному совхозу — в слепой шаманской надежде на то, что магическое это имя придаст колхозу прибыточности.
Портреты П. украшают не только губернаторские, но и любые начальственные кабинеты, и ассортимент этих портретов в книжных магазинах колеблется в диапазоне от 10 до 15 вариантов: полный путинг! П. в Кремле, П. на фоне Кремля, Кремль на фоне П., П. в шлеме, шлем на П., П. в самолете, П. на татами, П. и дети, П. без детей, П. на голубом (фоне), П. без фона, П. с Лужковым — на соседних полках, П. в камуфляже, без…, с…, без…, в…, у…, на…, при… Подобный веер вариантов приходилось видеть только в Минске, но там портрет был один и тот же. Различались размеры. Все-таки Россия — гораздо более свободная страна!
Не отстает и собственно книжный рынок: Наталья Геворкян, Андрей Колесников и Наталья Тимакова — «т первого лица. Разговоры с Владимиром П.» (М., Вагриус, 2000). Экс-диссидент Рой Медведев — «агадка П.» (М., Права человека, 2000), отставной генерал КГБ Юрий Дроздов (в соавторстве с «правдистом» Василием Фартышевым) – «На пути к возрождению. Юрий Андропов и Владимир П.» (М., альманах «Вымпел», 2000), Виктор Таланов сочинил «Психологический портрет Владимира П.» (СПб., Б&К, 2000), ростовский «социолог» Юрий Борцов издал пухлый томик «Владимир П.» (М., Ростов-на-Дону, 2001), экс-аппаратчик из ЦК КПСС Вадим Печенев испек брошюрку «Владимир П. — последний шанс России?» (М., ИНФРА-М, 2001), немецкий политолог русского происхождения Александр Рар отметился книгой "Владимир П.. «Немец» в Кремле» (М., «ОЛМА-ПРЕСС», 2001), политолог А. Мухин подарил нам ответ на вопрос «Кто есть мистер П. и кто с ним пришел? Досье на Президента России и его спецслужбы" (М., «Гном и Д», 2001)...
О Ленине и детях, о лучшем друге всех физкультурников — и то, кажется, пожиже было! А уж школьные тетради с П. на обложке! В наши времена там красовались Толстой и Маяковский, но они, в конце концов, сделали для России гораздо меньше, и потом, им уже никуда не надо переизбираться. Под портретами П. на тетрадках — неизменная надпись "С верой в Россию". С верой в Россию П. обнимает девочку, управляет самолетом и упирается пальцем в незримого оппонента, у которого, надо полагать, ничего уже больше не вырастет.
Но есть вторая причина охлаждения Р. к П. Его невообразимо много еще и потому, что никого другого нет. Старательное окружение слишком хорошо сыграло на короля: оно попросту устранилось. Надежный блок кремлевских политтехнологов берет на карандаш любого несогласного. Как Ельцин ни вытаптывал кремлевского поля, а все ж и при нем не было так гладко. Опасными начинают казаться не то что оппозиционные, а и попросту независимые СМИ: судьба лояльнейшего Йордана у всех в памяти. В останкинских коридорах широко обсуждается концепция «телевидения без звезд» с полной взаимозаменяемостью всех: в самом деле, звезды зажигают, если это кому-нибудь нужно. А кому это нужно сейчас, когда весь свет вобрала одна звезда по имени П.?
Разумеется, тоталитаризм нового образца в России и тоталитаризм, скажем, туркменский имеют разную природу. У нас тут не диктатура, а рынок, нормальный пере-пиар, как называют это явление маркетологи. Но ведь обывателю неважно, почему так получилось. Он смотрит на результат. И поскольку Россия является покуда страной рыночной (то есть покупатель выбирает товар самостоятельно, а не тащит домой продуктовый заказ, глотая слезы благодарности), результат у перепиара будет тоже вполне рыночный. Отказ от бренда, которым перекормили.
Обыватель наш не лыком шит — он помнит чересчур агрессивную маркетинговую стратегию АО «МММ», «Белого братства», «Гербалайфа» и масла «Рама», оказавшегося на деле вульгарным маргарином. Он начинает думать, что с П. тоже что-нибудь не так. Что это, может быть, пирамида — или, не дай Бог, маргарин. Тем более, что основания для такого подхода у него имеются: трубы лопаются, солдаты бегут, Чечня тлеет, а все наши дипломатические усилия казаться сверхдержавой ведут лишь к тому, что Блэр и Буш добавляют свои голоса в рекламу нашего главного бренда. Строго говоря, Россия производит сегодня два экспортных продукта: нефть и П. При этом нефть в рекламе не нуждается, потому что без нее и так ничего не ездит.
Никто не подвергает сомнению поистине титаническую работу П. на благо России. Года три назад такой мобильный президент поистине казался бы подарком судьбы, особенно на фоне альтернатив. Хотели бы мы знать, когда он работает с документами?! Вот Ельцин всегда с ними работал. А П., кажется, и прочитать-то их некогда. Там будет бал, там детский праздник, там встреча с коллегой, там возложение венков. Он отмечается на юбилеях Башмета и Высоцкого, шлет приветствие «Золотому Орлу»… Средства массовой информации усердно впиаривают нации все тот же образ из злопамятного девяносто девятого: холодная голова, горячее сердце, чистые руки. В поездках неутомим, в связях не замечен, глаза голубые, росту среднего, лицом чист, волосом рус, бороду бреет. Неожиданностей от П. не поступает, ибо это нарушит ощущение стабильности. Ну разве скажет раз в год что-нибудь афористичное — вся пресса с восторгом повторяет до следующего года. Самой концептуальной акцией прошлого года, с этой точки зрения, было, разумеется, вручение горных лыж Касьянову.
Что еще осталось от трех лет президентского правления? - «Мочить в сортире». «Замучитесь пыль глотать». «Она утонула». «Я сам такую лексику знаю, но не употребляю». Елка в Биробиджане. Лыжи Касьянову. Единство. Нос в сметане. Часы на правой руке. Три раза облетел земной шар. Наверное. Больше как-то и вспомнить нечего.
Между тем каждый год из прожитых вместе был памятен тяжелыми национальными или международными катастрофами, стихийными бедствиями и банальным широкомасштабным разгильдяйством. Напомнить? 1999 — взрывы жилых домов. 2000 — взрыв на «Пушкинской», пожар в Останкино. 2001 — «Курск», 11 сентября, наводнение в Якутии. 2002 — наводнение в Краснодарском крае, захват заложников на «Норд-Осте», замерзшие регионы. «Где президент? — в растерянности спрашивает остолбеневшая от ужаса нация, — пусть он нам что-нибудь скажет!» «Президенту доложено», – отвечает служба пиара, «президент в курсе», «президент проводит совещание». Любимый город может спать спокойно.
То есть его как бы нет. Есть бренд, за которым — ничего. Иначе рейтинг пошатнется.
Мы заказали маркетологу Михаилу Похлову исследование методом опроса фокус-группы, какие ассоциации возникают у потребителя в связи с брендом «П».
Вот результаты: П. имеет имидж «сильного». «положительного», «обычного» и «располагающего». Женщины, традиционно настроенные несколько мазохистски, отмечают его «жесткость». Молодая целевая аудитория отмечает «спортивность» и «молодость», более зрелая — «приятность», «корректность» и «интеллигентность», но раскрыть содержание этих понятий группа затруднилась. Все упомянутые определения ничуть не меньше подошли бы для характеристики, скажем, одеколона. Лишь двое из опрошенных — кстати, женщины — отметили, что их привлекает способность П. «сопереживать» и «грустить» на чьих-то похоронах. «Хочу такого, как Путин!» — безусловный лозунг момента (эта песня также вызывает у опрошенных положительные эмоции), но вот на вопрос «Какого?» внятного ответа не может дать никто. И это тоже опасная вещь для бренда: о масле «Рама» хоть что-то известно.
Но речь сейчас, собственно, не о президенте, речь о маркетинговой стратегии, избранной его политтехнологами и добровольно осуществляемой в большей части СМИ. Рынок отбраковывает тоталитарные подходы — безальтернативный и перепиаренный товар отторгается им очень скоро. В этой ситуации совершенно прав политолог Автандил Цуладзе: рейтинг П. надо охлаждать. Он достиг 80% — а значит, доверие к президенту больше, чем оно может быть в демократическом государстве. Ибо в тоталитарном все и так хорошо, все живут с этим убеждением и проблем не замечают, а в условиях недодушенной прессы и еще живого народа сверхвысокий рейтинг рано или поздно войдет в противоречие с реальностью.
Меньше П., господа! Ибо если его так много в середине первого срока, представляете, что будет к концу второго? И будет ли этот второй, если потный вал П-изма не удастся остановить сейчас? Думаю, это и должно стать главной задачей окружения П. А если в стране остался только один дееспособный политик, то и его собственной задачей.
«Консерватор»
www.egk.ru
