В советские времена о природных катаклизмах было принято не говорить вообще. Казалось, живем себе на хранимом Богом большом острове, который буйства стихии чудесным образом обходят стороной. А репортажи об «апокалипсисах» всесоюзного значения (к примеру, землетрясение в Ташкенте), которые уже просто нельзя было умолчать, проходили тщательную цензуру. Образ совдеповца, который и в огне не горел и в воде не тонул, был так «застрахован» государственной пропагандой, что просто не имел права просто взять и погибнуть под руинами дома, рухнувшего под ударом стихии. И если отдавал Богу душу, то исключительно на поле брани, или от рук врагов народа, или, по меньшей мере, откидывал копыта в обеспеченной старости на больничной койке, в окружении борющихся за его жизнь самоотверженных хирургов.
Одним словом, смерть должна была быть легендарной и героической, и попасть в копилку смертей «за нашу советскую». Последним примером несгибаемого совдеповца, выживающего при любых обстоятельствах, стала чернобыльская трагедия, масштабы которой сопоставимые разве что с Хиросимой. Освещалась эта катастрофа в те «светлые» времена, как рядовая поломка в районной котельной. Когда же ее ядовитый пук в виде желтого облака, благополучно миновал «железный занавес» и навис над Европой, страна более не могла притворяться тургеневским Герасимом и вынуждена была назвать своих героев, «добровольно» отправленных ею на верную смерть.
Так было в «совке». Как же сегодня обстоят дела с освещением стихийных бедствий в «совочной» правопреемнице? После горбачевской «гласности» российские комментаторы стали выдавать такие вещи, о которых еще вчера не обмолвился бы никто из них, даже под пытками. Правда, теперь используются другие приемы в околпачивании своего народонаселения.
Дабы россияне более не плакались в жилетку своего дюже заботливого президента, жалуясь на холода и мизерную зарплату, журналисты приноровились рассказывать о различных бедствиях, где-нибудь за рубежом. Например, вот каким образом согрела и успокоила сердца задубевших от морозов россиян журналист «Собеседника» № 2 Ольга Ларионова:
«Все говорят Москва, Москва… Снег, холод… Коммунальные службы не готовы ни к чему… А вот вы не были в Париже, скажу я вам…»
Далее, испытавшая на себе все ужасы парижской зимы журналистка рассказала читателям о катаклизмах только одного дня, постигших Францию, коим она и была свидетельницей. Тут по хитромудрому замыслу Ларионовой, россиянин, начитавшись кошмаров о снегопадах в Европе, даже укрывшим уменьшенную копию статуи Свободы в Париже, в конце концов, должен стыдливо растянуться на сугробе в своей квартире и сладко заснуть, удовлетворенно посасывая сосульку, отколотую от батареи.
А как же иначе? Ведь теперь зима для него выглядит, чуть ли не средиземноморским микроклиматом, и совсем не такой уж лютой и злой, а напротив, милым другом, напомнившим-таки треклятому французу 1812 год.
Это пример сочинительства российского журналиста, относящегося к категории матерых мастеров пера. Однако нередко менее опытные журналисты, пытаясь идти в ногу с бывалыми и искушенными в оболванивании своих всетерпящих соотечественников коллегами, не имея достаточного опыта, нет-нет, да и бросают тень на профессионализм российской журналистской артели. Особенно наглядно такие проколы периодически случаются в Чечне, когда желторотые писаки из ведомства Ястржембского помимо собственного желания дискредитируют свою еле дышащую оккупационную рать на чуждом Кавказе.
Так, к примеру, журналист российской желтой газеты «АиФ» Сварцевич в одном из январских номеров хотел отличиться, выставив чеченского амира Басаева Шамиля в образе эдакого «атамана сорока разбойников», в своей статье «Пещера для Шамиля Басаева», явно намекая друзьям-американцам на схожесть подземного укрытия Басаева с легендарными катакомбами бенладеновских пещер Тора-Бора!
«Басаев, - заговорщически ведает миру «бывалый разведчик» Сварцевич, - «залег» на зиму на секретной базе в горах Веденского района. О горном убежище Басаева в Чечне ходят легенды. И не без основания. Его бункер представляет огромную «трехкомнатную» пещеру со всеми удобствами, включая активную вентиляцию и даже климат-контроль. В одной из комнат – командный пункт, оснащенный компьютерами и спутниковой связью. В холодные дни пещеру согревает самодельная тепловая пушка. Электропитание подается в бункер от нескольких японских генераторов, которые укреплены глубоких земляных колодцах».
Не Сварцевич, а русская Шехерезада в телогрейке? Услышь его генерал Рохлин, перевернулся бы в гробу от зависти. Еще свежи на памяти видео картинки закопченных дымом «тесной печурки», харь российских генералов и их «землянки в три наката» во время городских боев.
Однако любая сказка, как известно, с намеком и содержит в себе долю правды. Обладая естественной, Богом дарованной цитаделью – горами, чеченские моджахеды - защитники своего Отечества и Религии - ежедневно давят скопища всеядной и голодной саранчи, пришедших на их землю и ползающие под их ногами. И это уже не сказки любителя восточного фольклора Сварцевича, а реальность, хоть и не расскажет об этом дорогим россиянам Шехерезада из «АиФ».
А. Сардали, СКЖ.
