Агентству «Кавказ-центр» был предложен к публикации аналитический материал одного из русских политических исследователей (подписавшегося псевдонимомо Александр Пересвет), посвященный перспективам изменяющейся на наших глазах геополитической ситуации, в которой доминирующую роль играют Соединенные Штаты Америки. На наш взгляд исследование довольно интересное, хотя, безусловно, есть и спорные моменты в предложенном анализе. «Кавказ-центр» публикует текст исследования без купюр и стилистических изменений.

Контуры будущей войны

Мы, русские, делаем большую ошибку, когда думаем, что столь милая американскому сердцу система национальной ПРО будет рассчитана на нас. Американцы не дураки, и прекрасно понимают, что Россия в обозримом будущем воевать против н не будет. Или никогда не будет, если дела в ней будут идти так, как идут сейчас.

А если дело все же дойдет до «горяченького», то и военным, и политикам по обе стороны от Северного полюса вполне очевидно, что никакая противоракетная оборона не защитит от полутора тысяч ядерных боеголовок полностью. А даже десяток современных ядерных зарядов, прорвавшихся через заслоны ПРО – уже неприемлемый риск. По крайней мере, для современных США.

Тогда для чего оно все? Грязный выкормыш американских военно-промышленных корпораций отрабатывает свое жалованье на службе у империалистического ВПК?

Не без того. Ужасающий «козырек» лишних денег, нависший не только над американской, но и над мировой экономикой, необходимо как-то сбить. Вбухать сотню-другую миллиардов долларов в спутники, лазерные пушки, систему связи – пусть даже все понимают, что они могут быть нейтрализованы запуском противником пары миллионов гаек на орбиту – уже экономическая польза. Но есть и чисто военный аспект. Штаты действительно обязаны защититься. Только…

…НЕ ОТ РОССИИ

А от кого? Не от Северной же Кореи, в самом деле!

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо заглянуть лет на 30-40 вперед…

…Итак, 30-50-е годы этого века. Наиболее динамичный и платежеспособный рынок мира давно переместился в бассейн Тихого океа­на. Сюда переместилось производство из еще хорошо защищенной, но уже неконкурентоспособной Европа. Здесь же, в соответствии с запросами производства, находится самый емкий рынок передовых технологий и компьютерных «ноу-хау». Производственно-технологическая «домна» человечества переместилась на Тихий океан, по обе стороны которого молодые, энергичные, долго угнетавшиеся нации наконец преодолели «мертвую зону» своих экономик, когда национальный продукт тратился прежде всего на внутреннее потребление. Теперь они ищут пути экспансии для избыточных продуктов и избы­точного капитала.

В это же время прежние промышленные нации Европы со все большим трудом обеспечивает приемлемый уровень жизни благодаря научно-технологическому обслуживанию стран Тихоокеанского бассейна да экспорту до­рогостоящих элитарных товаров, потребляе­мых богачами Ближнего и Дальнего Востока.

Соеди­ненные Штаты добира­ют ресурсы из Африки и Латинской Америки, одновре­менно впадая во все боль­шую зависимость от арабов, контролирующих последнюю нефть Ближнего Востока. Япония, пока остающаяся мировой технологической лабораторией, давно утрати­ла прежние экономические позиции в Азии и уповает лишь на стратегическое сот­рудничество с США. Оно необходимо ей для защиты своих коммуникаций, без которых она остается отрезанной от поставок и природных ресурсов, и элементарного продовольствия. Индия, став ядерно-космической державой, распространяет свою экономическую и политическую экспансию на всю Центральную Азию, надломив Пакистан региональной гонкой вооружений. Ближний Восток пребывает в идиотизме перманентной войны и регулярно нервирует Запад скачками цен на нефть. Россия, окончательно уйдя в паразитирование на при­родных запасах, сохраняет еще подобие ядерных сил, чтобы обеспечивать себе приемлемую ренту за эксплуатацию своих ресурсов иностранными компаниями…

И над всем этим шатким миром нависает громадина полуторамиллиардного Китая...

Уже стали далекими те времена, когда он занимался своими домашними доменками и погоней за воробьями. Про­шли и те годы, когда здесь провозглашалась новая экономическая стратегия и создавались свободные экономические зоны. Китай давно уже стал первой экспорт­ной державой с гигантскими золотовалютными резервами и мощной экономикой, ориентированной на экспорт. И по совокупной хозяйственной мощи он уступает только Соединенным Штатам.

Экономическую силу страну выгодно оттеняет трехмиллионная армия. Не только полностью боеготовая, но и с помощью собственных армейских фирм зарабатываю­щая себе на содержание, топливо и вы­сокотехнологичные виды оружия. Втянув в себя Гонконг и Тай­вань и подмяв китайскоязычный Сингапур, Срединная империя превратилась и в финансовый центр мира, обеспечивающий человечество дешевыми товарами и давящий конкурентов с по­мощью Гонконгской биржи в лучших традициях Уолл-стрит столетней дав­ности. Прочно окопавшись в Юго-Восточной Азии и на островах Индонезии, Пекин получил контроль над главной морской трассой поставок энергоресурсов па Дальний Восток и, следовательно, над всей тихоокеанской Азией. Кроме того, Ки­тай эксплуатирует нефтяные поля не только на своей территории и окружающем его шельфе, но вок­руг островов Спратли - и с безразличием сильного игнорирует все попытки ос­порить его действия.

Самим фактом своего наличия по другую сторону Тихого океана Китай оспаривает позиции второй мировой супердержавы – США. Тихий океан является ареной пока холодной, но ожесточенной битвы. Соединенные Штаты, судорожно пытаясь сохранить контроль над Япо­нией, Кореей и Филиппинами, прекрас­но сознают, что на самом деле все здесь уже находится в железной хватке Пеки­на. Более того, китайские корпорации захватывают все более сильные позиции и в экономике самих США — точ­но также, как японцы делали это в 70 — 80-х годах прошлого века. А тут еще не­гласно спонсируемые из Поднебесной негритянские расистские организации и вспыхивающие все чаще восстания черных...

Холодная пока что война между двумя конкурирующими сверхдержавами постепенно перерастает в горячую…

КАРТИНКА ПЕРЕД АПОКАЛИПСИСОМ

Впрочем, так ли это? Как писал один внимательный американский наблюдатель, «я совершенно не знаю, что там происходит, а происходить может всякое. Китай может, например, лет через десять впасть в ничтожество по советскому образцу. И что тогда останется от гипотетического главного конфликта?»

Прав ли он? С одной стороны – да. Кто мог предсказать в 1981 году, что Советского Союза через десять лет не будет? А кто думал в 1991 году, что к началу нового тысячелетия уже под корешок обрезанная Россия будет не процветать, а с великим трудом подниматься из политического, экономического, социального ничтожества? Кто знает, что может случиться в Китае со сменой руководителя?

Похожую, хоть взятую с другого бока, мысль развивает один из серьезных российских аналитиков: «Оценивать экономическую мощь КНР крайне сложно. Видите ли, большинство экономических показателей свидетельствующих об успешности экономической политики и реформ в Китае строятся на основе собственных данных. А собственные цифры грешат некоторой погрешностью, попросту говоря, - приписками….»

И это верно. То, чем мы оперируем – практически полностью собственные китайские данные. Внешний мир может судить о китайской экономике лишь по его доле – немалой, впрочем, доле – в мировой торговле. А что там на самом деле внутри – мягко говоря, загадка.

Да, но с другой стороны…

Ряд лет Чжунго — Срединная империя — плясала под чужую дуду, но исподволь готовила собственную мелодию. Тональность ее, по единодушному мнению тех, кто знаком с Китаем, достаточно проста и сводится к природному национализму китайцев, убежденных, что они лучше всех, их страна лучше всех и что каждый обязан делать все, чтобы эта лучшая из стран и дальше оставалась лучшей.

Сегодня чжунго-жэнь — люди Срединной империи — как никогда настойчиво (ну, за исключением древних эпох типа Хань) движутся к этому идеалу. «Как я раньше изготавливал автомобили и машины, так сегодня я хочу вы­строить новую нацию», — высказал их общую идею Цэян Цзэминь.

Можно назвать это идеей одного амбициозного лидера. Такой в Китае уже был, и «новую нацию» уже создавал. Но Мао Цзедун, отравленный, как Ленин, классовым чутьем, тупо бился лбом о стены, излишне напрягая народ и заводя ненужных врагов. Боль­шие скачки, маленькие домны, переловленные воробьи, а также остров Даман­ский — это оттуда.

А нынешние руководители, продолжая дело Дэн Сяопина, идут другим путем. Бесклассовым, но настолько национально китайским, что в момент покорили свою страну и свой народ. Правом на часть урожая, правом на торговлю этой частью и правом на получение денег от развивающих экономику государства иностранцев. Разумеется, все было куда сложнее — достаточно сравнить наше кряхтение над никак не созревающим яйцом зарубежных инвестиций и бурное копошение мировых корпораций в Ки­тае, — но смысл стратегии примерно таков.

За период реформ – это считается доказанным - реальные доходы в стране выросли в 5 раз. Производство зерна благодаря переходу к семейному подряду и разрешению продавать сверхплановую продукцию по рыночным ценам возросло вдвое за неполные 10 лет. Внутренние накопления составляют сейчас 4 трлн.юаней, а доля инвестиций в ВВП поднялась с менее 30 до более 40% – Китай в состоянии инвестировать сам в себя. Ежегодные темпы роста колеблются между 7 и 10 процентами.

Может ли эта стратегия – с ее результатами - измениться в одночасье? Особенно, когда вся «руководящая и направляющая» компартия Китая сама по себе не только оценила прелести новых экономических идей, но и сама превратилась, по сути, в нормальный для Китая солидарный правящий класс императорского чиновничества? Сомнительно…

А есть и еще одно важное обстоятельство. Чжунго покорила мир. Так, ерундой, дешевкой — игрушками, тряпишками, электронной мелочевкой. Но товары появились везде — от консервативной Британии до Огненной Земли. Европейская ребятня уже к кон­цу восьмидесятых донимала родите­лей просьбами купить ходящих игру­шечных котят и поросят, Санта-Клаусов и Белоснежек, созданных в стране, куда ворон из Европы и костей не но­сил. В Багдаде и других городах третье­го мира слова: «Да вы что, это же сделано в Китае!» - означают еще и ссылку на высокое качество. Социалистический лагерь начинал спонсированные Горбачевым «бархатные революции», обмундировавшись китайские ширпотребом. В обще сложности, 4% внутреннего производства реализуется на внешнем рынке. А в целом доля Китая в мировом внешнеторговом обороте выросла с 1% в начале периода реформ до почти 11%.

Захочет ли Пекин этого лишиться? Его экономическое положение в мире лучше всего иллюстрируется таким примером. Еще в 1997 году американский президент Клинтон считал за удачу, что добился согласия на закупку Пекином пятиде­сяти гражданских самолетов «Бо­инг». Почему – за удачу? Потому, что это позволило ему сократить торговый дефицит между США и Китаем. Знаете, насколько? На половину... лишь месячной его вели­чины!

К 2000 году Пекин практически довел внешнеторговый оборот до 400 миллиардов долларов. По оценкам Всемирного банка, к 2020 го­ду Китай станет вторым на планете экспортером после США.

1 июля 1997 года в состав Китая вошел Гон­конг — девятая прежде страна планеты по объему экспорта. После этого Китай стал не только самым многолюдным, но и самым «многовалютным» — имеющим наибольшие валютные резервы — государст­вом мира. По разным данным, это от 121,2 до 155 миллиардов долларов, 55 из которых принес Гонконг, — больше, чем валютные резервы мировых лидеров экс­порта — США и ФРГ вместе взятые.

ПОЗИЦИИ ПЕРЕД… ВОЙНОЙ?

Есть три уровня участия государств в мировой политике. Первый — уровень супердержавы: страна сама определяет свои цели и самостоятельно добивается их выполнения.

Второй уровень — страны средней: она определят уже не цели, а лишь свои приоритеты внутри признанных для себя приемлемыми чужих целей.

И. наконец, третий уровень — когда страна мало что может сама, и потому выбирает такого сильного партнера, в рамках политики которого и устраивает свое существование; расчет строится на том, что держава-патрон даст опреде­ленную защиту державе-клиенту.

Наш уровень, понятно, уже далеко не первый. А коли так, то Ельцин сделал очень полезный ход для государства второго уровня — он избрал из целей первых стран те, которые более всего соответствовали его национальным интересам, и постарался оказаться в союзе с нужной державой. Если для этого пришлось пожертвовать некото­рой толикой речных заводей, то это приемлемая цена.

Но возьмем США. Это, понятно, страна из первого разряда. У американцев ныне первоклассная армия численно­\стью почти в полтора миллиона чело­век, которые разбросаны примерно в равных пропорциях по всему миру.

У США первоклассная экономика, которая как раз сейчас находится на подъеме. У них первоклассная по эффективности внешняя политика дворовой шпаны — в духе фразы, из-за которой ярился в свое время Марк Твен: «Мы англосаксы, и, если нам что-нибудь нужно, мы идем и берем».

Весь мир морщится, но Босния замиряется, Югославия карается, Ирак блокируется, НАТО расширяется, ООН прислужи­вает, Россия покоряется... Словом, все есть.

Но вот что говорит известный Ген­ри Киссинджер, внесший немало сил в разрушение «советской империи» и до­казавший с тех пор, что разрушал лишь ненавидимую им Рос­сию — без разницы, «советскую» или де­мократическую: «Ни один президент не может базировать свою политику на конфронтации с Китаем до тех пор, пока он не предпринял всех усилий по сохранению сотрудничества с ним».

И то: в Соединенных Штатах очень серьезно развивается дискуссия, как ве­сти себя по отношению к КНР — «отбра­сывать», как Советский Союз времен хо­лодной войны, или все-таки любой це­ной налаживать сотрудничество. Что ж: «Если Китай проснется, потрясется мир», - предсказывал еще Наполеон.

А что Китай? Что бы ни говорилось в Вашингтоне, национальные интересы страны еще в 1987 году были сформулированы Пекином в так называемой концепции стратегических границ. Смысл в том, что есть границы географические — договорно-правовые — и стратегические, те, которые «Китай может контролировать военной силой». И вот они могут расширяться по мере роста экономической и военной мощи государства.

Как, кстати, и делалось в китайской истории. Насколько далеко эти ап­петиты зайдут в дальнейшем, сейчас не знают и сами китайцы. Но в любом случаи, КНР совершает «стратегический по­ворот», суть которого — в серьезном наращивании военного потенциала.

Так, по оценкам специалистов, сегодня ядерная промышленность Китая вышла на среднегодовой уровень производства боезарядов порядка 75 единиц. Всего число боеголовок уже превышает уровень, сравнимый с российским - 1200-1500 зарядов.

Основная ударная сила авиации - около 120 самолетов Н-6 («Хун-6»), созданных на основе переданной Советским Союзом в 1959 г. лицензии на производство бомбардировщика Ту-16. В составе фронтовой авиации насчитывается до 500 истребителей-бомбардировщиков Q-5 («Цянь-5»), созданных на базе советского самолета МиГ-17. Он несет авиабомбы, в том числе и ядерные, пушки, неуправляемые ракеты «воздух-земля».

Это все – оружие, довольно устаревшее. Поэтому Китай закупает новейшие боевые самолеты у России - 26 Су-27 (поставлены на вооружение 3-й авиадивизии на базе Вучжу) и приобрел лицензию на производство еще 200 таких самолетов. К 2015 г. на вооружении ВВС Китая должны находиться 200 самолетов Су-27. Для Америки, может, и недостаточно, но для железного кулака под бархатной перчаткой экономического контроля над Азией вполне достаточно…

Что касается ракетного оружия, то сегодня в Китае два основных носителя: «Дунфэн-3» (дальность до 2.800 км) и «Дунфэн-4» (дальность до 4.750 км). Мало кто знает, как обстоит дело сегодня, но несколько лет назад эти ракет с баз в Цзяньшуе, Куньмине, Иду, Тонхуа, Деншахе, Ляньсиване были нацелены на территорию России, Индии и Тайваня. Сегодня «Дунфэн-3» заменяет мобильная двухступенчатая «Дунфэн-21». «Дунфэн-4» развертывали в туннельных и пещерных пусковых установках на базах Да Цайдам, Сяо Цайдам, Делинха, Суньдян, Тондао.

Кроме того, с 1980 года на вооружении Китая находятся межконтинентальные ракеты «Дунфэн-5 «(дальность до 13.000 км). Этого уже достаточно, чтобы достичь территории США. Если те не прикроются национальной системой ПРО…

Всего стратегические ракетные войска Китая имеют на вооружении в настоящее время около 20 (по различным сведениям, от 18 до 26 единиц) межконтинентальных баллистических ракет и до 100 ракет с дальностью действия от 1.800 до 4.750 км.

Этого, конечно, мало. Но…

По сведениям США, Китай планирует ввести в боевой состав ракетных войск к 2002 года до 20 грунтовых мобильных комплексов с твердотопливными ракетами «Дунфэн-31» (до 8.000 км, ядерная боеголовка мощностью до 2,5 Мт; в дальнейшем планируется оснастить ракету 3-4 разделяющимися боеголовками типа MIRV мощностью от 200-300 кт до 1 Мт). К 2010 г. на вооружение должна поступить новая МБР, как полагают, - также мобильная и твердотопливная «Дунфэн-41» с РГЧ ИН и дальностью полета до 12.000 км.

В июле 1999 г. в Китае официально объявлено, что эта страна располагает технологией производства нейтронных боеприпасов.

Есть и подводные лодки. В боевом составе флота стоит один подводный ракетоносец «Дацингюн», получившего в США название «Ся». Ракетоносец входит в состав 9-го подводного флота. На нем размещается 12 моноблочных ракет «Цзюлан-1» («Гигантская волна»). Это первая китайская твердотопливная ракета такого класса. Планы же предусматривают строительство 4-6 субмарин, каждая из которых должна иметь 16 пусковых установок для новых ракет, в будущем, возможно, с РГЧ ИН. Впрочем, аналитики полагают, что китайские специалисты пока не смогли решить всех проблем подводного атомного флота, включая создание надежных реакторов и систем подводного старта ракет. Поэтому подводный ракетоносец остается в ВМС Китая в единственном числе и практически не покидает акваторию прибрежных морей, как и пять ударных атомных подводных лодок типа «Хань».

Общий ядерный арсенал Китая, по оценкам зарубежных специалистов, насчитывает в настоящее время около 400 ядерных боеприпасов, из них около 250 размещаются на стратегических носителях, а свыше 150 боеприпасов являются оружием тактического назначения. Это авиабомбы фронтовой авиации, артиллерийские снаряды и фугасы, а также боеголовки ракет ближнего действия.

В целом Китай поднял оборонный бюджет до 13% от националь­ного продукта. В армии создаются час­ти быстрого реагирования — «ударные батальоны», — ориентированные на участие в пограничных конфликтах и локальных войнах. С помощью французов китайцы планируют построить авианосец, у немцев планируют приоб­рести современные перископы цейссовского производства. И все это на фоне самой большой в мире — трехмиллионной — армии.

Еще раз: этого, конечно, мало по сравнению с силами США. А тем более мало будет завтра, когда Штаты мытьем или катаньем – но постараются оснастить себя национальной противоракетной обороной. Так, может быть, Китай – все же не противник будущей Америке?

Да. но на сцене есть еще Россия! Нет, о МБР речи, конечно, не идет. Но, как уже сказано,  по русской лицензии в КНР начинают делать истребители-бомбардировщики «Су-27». И тот же устаревший маленький флот оснащается российского производства надводными кораблями и подводными лодками класса «Кило». И Китай приобрел у нас партию ракет класса «воздух-земля». Русское вооружение идет в страну заметным потоком – и ничего Америка поделать с этим не может: Китай не значится среди ее потенциальных противников.

Не значится?..

КОНТУРЫ БУДУЩЕЙ ВОЙНЫ

«Приветствую президента великой нации, которая в наступающем столетии будет вместе с США определять будущее мира и прогресса в мире», — вполне трез­во заявил в свое время вполне трезвый Билл Клинтон.

Знаете, какова цена этому заявлению? Вот она.

Американский колумнист Ричард Ривс в солидной «Интернэшнл геральд трибюн» пишет: «Американское столе­тие просто продолжается и продолжает­ся! Мы можем говорить всем нациям, как они должны проводить свою поли­тику. И за исключением тех, кто живет во враждебных государствах, Ливии там и прочих, все остальные племена (это дословно!) делают достаточно точно то, что мы им поручаем».

Историк Рональд Стил: «Кто может бросить нам вызов? У Японии нет при­родных ресурсов, и она нуждается во внешних рынках. Китай — просто демографическая катастрофа, готовая к возвращению императора. Индия стоит на грани восстания и анархии. Бразилия вечно оставалась страной будущего. Европа никогда не будет ничем иным, как громадным и бранчливым магазином, Россия — просто гигантский фантом».

Обозреватель Чарлз Краутхаммер: «Америка правит миром - слава Богу! Мы в этом столетии выиграли три мировых войны — первую, вторую и «холодную» — и имеем сегодня право потребовать трофеи».

Профессор Колумбийского университета Дэвид Роткопф: «США не должны стесняться пропагандировать свои ценности: из всех народов в истории мира американцы самые справедливые и самые терпимые, их модель — лучшая для будущего».

То есть с какой силой они должны были наступить себе на горло, чтобы хотя бы на словах признать право Китая «определять будущее мира и прогресса в мире»!

Но, похоже, политическая Америка вполне отдает себе отчет в истинной ценности подобных признаний. Одним из бестселлеров стала книга о будущей войне со Срединной империей. Гарвардский профессор Сэмюэль Хантингтон предостерегает, что грядет будущая «война культур», в которой возникнет гигантский антизапад­ный фронт из исламских стран в союзе с «агрессивным Китаем».

А что Китай?

А то, например, что, по некоторым свидетельствам, в секретном меморандуме его Академии социальных наук уже анализируется вариант войны с США примерно в 2030 году, причем детально проигрываются различные сценарии борьбы за нефть, рынки и господство в Азии.

Рассказывают, что после одной из самых важных в китайско-американских отношениях встречи 1997 года между Цзэном и Биллом китайцы сформулировали свои ощущения так: «Здесь мы не друзей нашли, а будущих противников».

Итак, Поднебесная концентрирует в себе экономическую и военную мощь, которая вовсе не показывает тенденцию к сокращению и которая неизбежно будет в следующем веке направлена на освоение ресурсных провинций, существующих и будущих энергопотоков и, соответственно, владеющих ими стран. На этом пути он неизбежно дол­жен столкнуться с другой мощной державой, которая стремится к тем же целям, но контролирует эти области уже сегодня. Даже в сугубо теоретической схеме более или менее «горячая» схватка так или иначе обязана случиться — в конце концов даже при полном взаимном миролюбии государствам необходимо определить свои и чужие права и, соответственно, границы своих амбиций. А уж в практике нынешней геополитики, когда самовлюбленные американцы захлебываются в своей гордости единоличных хозяев планеты, такое столкновение просто запрограммировано. Есть и повод: существует план заключения между США и Японией ново­го глобального союза, одним из пунктов соглашения в котором должна быть военная защита Тайваня.

Конечно, сегодня силы неравны. Американцы безраздельно господствуют в индустриях будущего — информационные технологии, компьютеры, воздушный транспорт. Но, во-первых, китайцы своим нынешним чудом доказали, как легко и экономически эффективно они могут перенимать и воспринимать чужие находки и ухватки. А во-вторых, как в прошлом, так и в будущем мире безраздельно господствовали и будут господствовать деньги — а за них все можно будет купить. И деньги, кажется, все сильнее липнут к узкой ладошке чжунго-жэнь...

Но какую роль может играть в этом будущем столкновении двух великих постиндустриальных динозавров Россия?

Россия, на первый взгляд, — это и богатая сырьевая провинция, и важный транзитный путь для энергоресурсов. А потому можно было бы с немалой долей вероятности ожидать, что будущие хозяева мира столкнутся именно на территории этой, уже сегодня ставшей второразрядной, страны.

Однако возможно, именно тесные отношения с Китаем и выведут Россию за рамки этого катастрофического сценария. Ибо с Америкой нам не дружить никогда, это ясно — поскольку она сама ни к какой дружбе ни с кем не стремится, а стремится лишь к более или менее явной форме господства. Никогда нам не дружить и с Китаем — но причине нормального ханьского национализма, поощряемого растущей мощью страны.

Но обеспеченное решение пограничного вопроса – помните, договоренность об обмене островов на Амуре? – снимает, по крайней мере, возможную легитимную причину конфликта между нашими странами. Ибо, как ни парадоксально, но Китаю на богатых ресурсами и бедных людьми просторах Сибири делать нечего — во всяком случае как оккупационной державе. Что ему останется? Разрушенные города и предприятия, непокорное озлобленное население, радиоактивные поля да плюс его собственные города и заводы, лежащие в развалинах? Наследники Дэна не идиоты. Они, конечно, будут осваивать Сибирь — но как «фирмачи», акционеры, совладельцы, инвесторы. А разве это не то же, чего с такой неразделенной страстностью мы добиваемся от Запада?

Зато благодаря исключению России из числа потенциальных противников Китая закономерная экономическая и политическая его экспансия направляется на юг и восток — туда, где американцы уже сейчас начинают чувствовать жжение под своей хозяйской задницей.

И такое положение вещей означает, что Россия, утратив надлежащую перво­разрядной державе пассионарность и агрессию, становится добротным тылом КНР. Она становится им уже сейчас, продавая ему высокие военные технологии, оружие и помогая обучать офицеров. Она становится им, приглашая китайцев осваивать месторождения и подавая им газовую трубу для транзита и пользования. Она становится им, развивая при­граничную торговлю и прочие друже­любности.

А как насчет равноправия?

Вообще-то право дается силой. По край­ней мере в международных отношениях, несмотря ни на какие ООНы и их декларации. Но здесь у нас с китайцами есть одно преимущество перед другими – мы все еще уважаем друг друга.. Несмотря на нынешние трудности в России, китайцы относятся к нам согласно своей пословице: «Верблюд, подыхающий с голоду, все равно больше лошади». Наверное, поэтому 57,4% опрошенных Китайским институтом общественного мнения «чжунго-жэней» все еще причисляет Россию к сверхдержавам. Правда – еще одна интересная иллюстрация китайского понимания «окружающей среды» - ей отводят место после США, себя самих и Японии. Что ж, и это неплохо.

Словом, нас можно уже не бояться. Но на нас и не стоит нападать.

И потому мы впервые в истории получаем возможность не стать территорией, на которой и за счет которой выясняют свои отношения совершенно посторонние враги. Америка, как она считает, вы­играла вторую мировую войну, пока русские отсиживались в окопах Сталин­града и подвалах Берлина. Что ж, пусть она выиграет третью, когда русские будут сидеть дома.

Или, если угодно, на горе, наблюдая, как в долине дерутся два тигра...

Александр ПЕРЕСВЕТ (Контуры будущей войны)

Отдел сотрудничества и СМИ,