Интервью Президента ЧРИ Аслана Масхадова агентству ГИА Чеченпресс.
В наше агентство много пишут и звонят с тем, чтобы узнать, что думает лично Президент Аслан Масхадов по тем или иным вопросам. Много иностранных корреспондентов изъявляют желание встретиться с Президентом, несмотря на очевидные трудности. Так как их пожелания связаны с вопросами, как их собственной безопасности, так и безопасности президента, мы попросили Аслана Масхадова ответить на некоторые наиболее часто задаваемые вопросы.
- Господин Президент! В прессе не перестают обсуждать вопросы, связанные с произошедшим в Республике объединением всех чеченских сил сопротивления под Вашим личным командованием. Думается, Вы удовлетворили бы интерес самого широкого круга наблюдателей, дав свою оценку последним событиям в Республике?
Бисмиллах1и-рахьмани-рахьим!
Действительно, ситуация в последнее время кардинально меняется. Многие считают, что три года жесточайшей войны, которые мы выдержали, - это уже большой успех. Я согласен с этим. Эти три года показали чеченцам, что их не победили, несмотря ни на какие репрессии против гражданского населения. Должен признаться, я очень доволен тем, что практически все, кто с оружием в руках, находятся под моим контролем. С началом войны нашим многоопытным врагам удалось кое-где посеять семена раздора между нашими бойцами. У России большой опыт в этих делах. Я знаю это как бывший советский офицер. Наши моджахеды, командиры, которые эти три года самостоятельно, без должной координации с ГКО и Верховным Главнокомандующим, вели борьбу с оккупантами, пришли ко мне, кто по одному, кто организованно с группой, и сказали: «Аслан, мы многое поняли. Ни мы, которые живы, ни те, кто уже стал шахидом, не хотим, чтобы нас называли бандитами. Мы являемся частью нашего народа, и во имя Аллаха сражаемся за его свободу, за то чтобы у всех у нас была свободная страна». Они сказали: ты - Президент Чеченской Республики Ичкерия, наш Верховный Главнокомандующий, позволь нам сражаться под твоим руководством. Среди таких бойцов есть имена малоизвестные и очень известные. Не буду их называть. Я им сказал: Аллхамдулилахь! Единство наших рядов - это богоугодное дело и умножит наши успехи. Результаты не заставили себя ждать.
Я знаю, журналисты любят обсуждать вопрос: кто к кому пришел или ушел и т.д. Сделался ли Президент радикалом или радикалы сделались умеренными? Хотя и считаю эти вопросы не принципиальными коротко остановлюсь на них. Во-первых, я готов и обязан объединить всех, кто может оказать вооруженное сопротивление агрессорам. До сих пор Россия упорно игнорирует нашу готовность мирным путем урегулировать все вопросы. Более того, наше миролюбие в Москве воспринимают как нашу слабость. Это заблуждение. Мы бы хотели, чтобы перестали истязать народ, должным образом защитить которого мы, к сожалению, не в силах. Поскольку ставка делается только на силовое решение, нам ничего не остается , кроме как принять вызов. Во-вторых, в своей решимости противостоять оккупантам я радикальнее всех. К этому меня обязывает мой статус как всенародно избранного президента. На предательство я никогда не пойду. Поэтому пустой это разговор, что такой-то радикальнее, а Масхадов умеренный и т.д. Но все рано или поздно кончается, и я уверен, политика «разделяй и властвуй» не принесет нашим врагам более ожидаемых результатов. Более того, я веду работу не только по консолидации вооруженных сил. Успешно идет процесс по консолидации всех чеченцев, где бы они ни находились.
- Г-н Президент! В российских и зарубежных СМИ иногда поднимают вопрос о наличии в Чеченской Республике следов Аль-Каиды. Что вы могли бы сказать по этому поводу?
Все знают, прежде чем начать вторую античеченскую войну, русские сделали возможное и невозможное, чтобы создать имидж Чечни как центра международного терроризма. Их не смущало, что у чеченцев как у малочисленной нации нет никаких оснований для претензий на решение каких-либо задач международного, глобального значения. Убеждая мир в ущербности всего чеченского народа, российская пропаганда находила тысячи чеченцев в Афганистане, Кашмире, Косово, Израиле, Абхазии, т.е. во всех известных горячих точках. Такое впечатление, что мы взялись соперничать, минимум, с США, Россией и Китаем. Чтобы усилить впечатление, не меньшее число иностранцев (арабов, китайцев, кашмирцев и т.д.) обнаруживают в Чечне. После 11 сентября 2001 г. чуть ли ни самого Бин Ладена видели в Чечне. Все это, конечно, бред. Напротив, в Чечне как в первую войну, так и во вторую в нашей войне участвовали и участвуют иностранные добровольцы. Многие героически погибли, многие живыми вернулись домой. Многие продолжают воевать в наших рядах. Однако речь идет не о тысячах. За все время, начиная с 1994 года, мы имеем дело не с тысячами, а с парой сотен человек, среди которых большинство - это кавказцы. Мы очень благодарны нашим братьям, откликнувшимся на нашу беду. Отдельно скажу об арабах. Многие из них стали шахидами, защищая нашу веру и свободу. Память о них навсегда останется в сердцах чеченцев. Тех, кто в данное время воюет в наших рядах, могу перечислить по пальцам, т.е. я хочу сказать, что их немного. После 11 сентября, когда мы впервые услышали об Аль-Каиде, мы заинтересовались, что это такое, и не связан ли кто-нибудь среди нас с ней. Никто до сих пор о своих связях с этой организацией не заявлял. Теперь, когда все вооруженные бойцы находятся под моим началом, я готов нести ответ за каждого из них. В том числе и за арабов. Пусть предоставляют доказательства, мы поступим так, как это принято в международной практике. Ответственно заявляю, что никто с территории Чечни никакие теракты не осуществлял и не планировал. Наоборот, мы сами ведем войну с самыми кровожадными террористами.
- Г-н Президент! В последнее время все чаще стали говорить о путях мирного урегулирования российско-чеченского конфликта. Обращают на себя внимание очень известные имена: Бзежинский, Рыбкин, Примаков и Хасбулатов. Расскажите, пожалуйста, о своем отношении к этим инициативам.
Прежде всего, мы приветствуем любые предложения, которые могли бы приблизить мир в российско-чеченских взаимоотношениях. Каждый день войны - это невосполнимые потери и страдания для многих людей. Да, это очень известные имена. Каждая из этих инициатив по-своему важна.
Например, в заявлении уважаемого д-ра Бзежинского мы видим озабоченность влиятельных сил в США продолжением антинародной войны. Решительное вмешательство извне способствовало бы скорейшему урегулированию кровавого конфликта. Я хочу надеяться, что заявления д-ра Бзежинского будет иметь продолжение.
У нас есть положительный опыт сотрудничества с уважаемым Иваном Петровичем Рыбкиным. Работая с возглавляемой им командой, мы завершили первую войну, когда 12 мая 1997 года в Москве два президента подписали Договор о мире и принципах взаимоотношений между РФ и ЧРИ. На правительственном уровне было подписано несколько соглашений. К сожалению, выстроить цивилизованные взаимоотношения тогда не получилось. В руководстве России возобладали сторонники войны, и созидательный процесс был прерван. Мы можем только приветствовать подключение Ивана Рыбкина к поиску мирного урегулирования. Иван Рыбкин хорошо знает чеченские реалии, знает пределы, в которых стороны могут достичь компромисса. Договор о мире и принципах взаимоотношений между РФ и ЧРИ, подготовленный к подписанию с российской стороны Иваном Петровичем, является фундаментальной базой для дальнейшего урегулирования взаимоотношений, когда бы это ни произошло.
Если Евгений Примаков говорит о возможности мирного урегулирования, то это хороший знак. Евгений Максимович - очень опытный и знающий политик, искушенный в делах как внутренних, так и во внешних. Его слово весомо, и многим, кто помоложе и менее опытен, следовало бы прислушаться к советам знающих людей. Евгений Максимович не тот советник, от которого следует отказаться. Чеченская сторона охотно сотрудничала бы с академиком.
Наконец, что касается плана Руслана Хасбулатова. Нет ни одной чеченской семьи, которой ни коснулась бы это страшная трагедия. Мы приветствуем активность Хасбулатова в поисках мирного решения российско-чеченского конфликта. Он, как и все мы, является чеченцем и не имеет права оставаться в стороне. Мы с ним общаемся, обмениваемся письмами. По моему заданию с ним встречается мой спецпредставитель Ахмед Закаев. Я знаю все детали его плана. Есть моменты, с которыми я не согласен. В отличие от вышеназванных инициатив план Хасбулатова является целостным документом, предусматривающим решение ключевых вопросов взаимоотношений обеих сторон. Предложенный план может стать предметом переговоров.
- Г-н Президент! В некоторых частных чеченских СМИ часто подвергается критике Ваши Представители за рубежом, в том числе и министры, также находящиеся за пределами Республики. Какова Ваша оценка их деятельности?
Я приблизительно знаю, что и кто имеется в виду. Если кто либо из моих представителей или министров не соответствует предъявляемым им требованиям, я освобождаю их от занимаемой должности. Если кто-либо продолжает исполнять обязанности, то это значит, что я в целом доволен его работой. Мои представители и министры регулярно докладывают мне о своей деятельности. Все их встречи санкционированы мной. В настоящее время основную нагрузку во внешнеполитических делах несет мой спецпредставитель, вице-премьер правительства. Он в нашем правительстве с 1994 года. Он является одним из наиболее наших опытных политиков, за плечами которых многолетние переговоры и заключение мира по первой российско-чеченской войне. Я доволен его деятельностью в качестве моего спецпредставителя по переговорам с международными институтами и представителями российского руководства. Он поддерживает со мной регулярную связь, докладывает и согласует со мной каждый свой шаг.
- Г-н Президент! Некоторые наблюдатели высказывают мнение, что ГКО-Маджлисуль Шура подменил собой все остальные органы власти, являясь по сути государственным переворотом. Так ли это?
Конечно, ни о каком государственном перевороте не идет речь Положение о ГКО-Маджлисуль Шура разработано в полном соответствии с Конституцией ЧРИ и законом «О военном положении». ГКО-Маджлисуль Шура - это временный орган, функционирующий на период военных действий. Состоит он из Президента, председателя Парламента, председателя Верховного Шариатского Суда, ключевых министров и командиров высшего звена. ГКО-Маджлисуль Шура - это коллегиальный орган, в котором каждый имеет голос. Напомню, что подобный орган существовал у нас и в первую войну. ГКО-Маджлисуль Шура пользуется непререкаемым авторитетом у наших бойцов - моджахедов, и его решения исполняются беспрекословно. Я как председатель -амир ГКО-Маджлисуль Шура доволен моими подчиненными. Так как при частичной оккупации территории затруднено полноценное функционирование правительства и других органов власти, в ГКО-Маджлисуль Шура созданы комитеты, временно выполняющие функции отдельных министерств и ведомств.
-Г-н Президент! Благодарю Вас за интересную беседу, желаю Вам крепкого здоровья и успехов в нелегком, но богоугодном деле. Да хранит Вас и наш народ Великий Аллах!
ГИА «ЧЕЧЕНПРЕСС»
www.chechenpress.com
