Балтийское море – море смерти
Притаившегося на дне Балтики химического оружия с лихвой хватит на то, чтобы отравить всю Европу
На дне Балтийского моря лежат 267 тысяч тонн бомб, снарядов и мин, затопленных после окончания Второй мировой войны. А в них – больше 50 тысяч тонн боевых отравляющих веществ. Больше полувека боеприпасы, начиненные убийственной отравой, лежат на дне Балтики. Создавая потенциальную смертельную угрозу. Ведь металл в морской воде разъедает ржавчина, и отрава грозит вырваться наружу. Превратив Балтику в море смерти... Впрочем, проблема даже серьезнее. Захоронения химического оружия, правда, в меньших масштабах, существуют не только там. Англичане сбрасывали свою отраву в Северное море, Советский Союз – в Баренцево. А если говорить о многострадальной Балтике, то, помимо химического оружия, там существуют еще около шести десятков свалок токсичных промышленных отходов. Что делать с этими залежами отравы, пока не знает никто в мире. До сих пор дело ограничивается только наблюдением. Хотя все понимают, что бесконечно так продолжаться не может. Недавно эта тема заинтересовала депутатов российской Государственной Думы. В минувшую пятницу в Охотном Ряду на совместном заседании комитетов по экологии и международным делам прошли слушания по поводу затопленного в Балтийском море химического оружия. Впрочем, гораздо раньше, чем депутатов, все это стало беспокоить экологов. В том числе питерских.
Депутаты вспомнили
Анатолий Ефремов – один из тех, кто занимается Балтикой не первый год. Он – соучредитель организации «Эко-Балт». До этого десять лет проработал директором крупного предприятия ВПК – НПО «Вибратор» (пока в 1998 году там не наступили драматические изменения формы собственности). А еще раньше был директором одного из заводов судпрома – так что морскую специфику и морскую технику знает не понаслышке. До поры до времени его наработки по теме затопленного в Балтике химического оружия никого особенно не интересовали. Ситуация изменилась, когда проблемой заинтересовались депутаты.
— Меня пригласили, побеседовали и сказали: «Срочно пиши доклад. Поедешь на международную конференцию в Польшу», — говорит Анатолий Ефремов. – Направил меня туда Северо-Западный межрегиональный парламентский центр. 25—27 апреля в Варшаве состоится Международная ярмарка инноваций, новых технологий и экономической интеграции. И там я буду читать доклад со своими предложениями по очистке Балтийского моря от затопленного в нем химического оружия.
История
История вопроса такова. После окончания Второй мировой войны союзники обнаружили на оккупированной территории Германии огромные запасы химического оружия. Это были авиабомбы, снаряды и мины, начиненные ипритом, фосгеном, табуном, кларком, адамситом, люизитом, арсиновым маслом и тому подобными «прелестями». Время было тревожное, многие нацистские преступники оставались еще на свободе, и союзники считали, что с их стороны вполне возможна диверсия – подрыв части смертоносного арсенала. Поэтому на Потсдамской мирной конференции было решено уничтожить все трофейное химоружие. Незначительная его часть была утилизирована на германских химических предприятиях, часть сожгли, а большую часть в течение 1946 – 1948 годов затопили. При этом использовали в качестве могильников немецкие военные корабли – загрузили их под завязку боеприпасами с отравляющими веществами и так пустили на дно.
Топить их собирались не в мелководной Балтике, находящейся в самом центре Европы, а в глубоководном Атлантическом океане. Большая часть химоружия была погружена американцами на 42 корабля вермахта, и караван пошел в Северное море. Но помешал суровый шторм. И почти все суда пришлось затопить в проливе Скагеррак, соединяющем Балтику с Атлантикой, – недалеко от норвежского берега.
Приложили руку к балтийским захоронениям и англичане, затопив часть отравы в районе датского острова Борнхольм. Внесли свою лепту и власти ГДР.
Активную роль, естественно, сыграл и СССР. В отличие от союзников Страна Советов трофейные корабли решила не затоплять, оставить их себе, а отравляющие вещества выбрасывали в море просто так. В результате если места захоронения химического оружия союзниками хотя бы известны, тайна захоронения 35 тысяч тонн химоружия, затопленного Советским Союзом, скрыта молчаливыми водами Балтики.
Под водой
Но вода скрывает отраву не особенно надежно. Смертоносные могильники находятся на глубине всего 70—120 метров (откуда в Балтике больше?). В то же время, по оценкам военных специалистов, скорость сквозной коррозии оболочек авиабомб может варьировать в пределах от 13 до 80 лет, артиллерийских снарядов и мин – 22 – 150 лет.
Если считать в среднем, то, как видим, крайняя черта уже близка. А в некоторых случаях даже пройдена. Как считают специалисты, в морскую воду и донные отложения уже поступило около четырех тысяч тонн иприта. Известно больше сотни случаев, когда рыбаки, выбирающие со дна тралы, получали химические ожоги. После этого их снабдили картами, на которых обозначены зоны, где лов рыбы запрещен.
Но карты, конечно, проблему не решают. А как ее решить на самом деле – пока не знает никто в мире. Первая глобальная трудность, на которую натыкаются разработчики возможных проектов нейтрализации химического оружия на дне Балтики, – деньги. По некоторым оценкам, такие работы могут обойтись в кругленькую сумму — до 5 миллиардов долларов. Кто даст эти деньги? Одни считают, это должна сделать Германия, – отрава-то ведь в основном их производства. Другие полагают, платить должны американцы — как одни из главных виновников сложившейся ситуации. Существуют и компромиссные варианты: например, мобилизовать на это финансовые ресурсы Евросоюза.
Но вопрос не только в деньгах, если бы все зависело только от них, деньги бы, видимо, нашлись. Вопрос в том, что никто не может сказать определенно: что же все-таки надо делать, а что в данном случае делать категорически нельзя.
Многие специалисты, например, уверены, что смертоносный груз лучше вообще не трогать, – результаты могут быть непредсказуемыми. А в морской воде активно идут процессы гидролиза, и постепенно просачивающиеся ядовитые газы нейтрализуются естественным путем. Другие считают, что надо строить на дне моря могильники, которые укроют ядовитые свалки, – что-то вроде саркофага на Чернобыльской АЭС. Правда, масштабы и техническая сложность таких проектов, конечно, намного больше.
Больной вопрос
Занимаются проблемой затопленного в Балтике химоружия и в Петербурге. Например, в Центральном конструкторском бюро морской техники «Рубин» Игоря Спасского. Анатолий Ефремов встречался по этому поводу с заместителем главного конструктора ЦКБМТ Николаем Носовым. Но к согласию они не пришли. В «Рубине» считают, что ничего со дна моря поднимать нельзя. Ефремов придерживается другой точки зрения.
— Восемьдесят процентов всего затопленного химоружия – это бомбы, снаряды и мины, — говорит он. – У них достаточно толстостенные металлические оболочки. В каком они состоянии, никто не знает, никто их не исследовал. Они могут быть еще достаточно прочны, и поэтому их можно поднять – небольшая глубина затопления позволяет это сделать. На суше отравляющие вещества можно утилизировать.
Ефремов предлагает то, что нельзя трогать, законсервировать. Но не с помощью бетонных саркофагов, а с помощью специального материала акваполимера — поместить корабли в полимерные «мешки». Все остальное, что можно без риска поднять со дна моря, Ефремов предлагает поднять.
Для утилизации он предлагает использовать технологию, разработанную в Российском научном центре прикладной химии (в прошлом – петербургский ГИПХ). Предлагает построить для этого специальный завод. По его соображениям, это можно было бы сделать на безлюдном острове Мощный в западной части Финского залива, в 30 километрах от побережья — в районе Лужской губы. Впрочем, как отнесется общественность к тому, чтобы помимо завозимых на территорию России ядерных отходов тащить в акваторию Финского залива еще и химическое оружие, предсказать нетрудно.
У Ефремова есть ответы и на эти вопросы.
— Существующие технологии позволяют проводить такие работы практически безопасно, — говорит он. – К тому же обратите внимание, что сегодня подобные химические заводы строят в России на расстоянии всего нескольких километров от густонаселенных пунктов. А здесь мы говорим об острове, который находится в 30 километрах от берега. Да и проводить там все работы я предлагаю не в обстановке строгой секретности, а под постоянным контролем всех экологов Европы.
Единственное, что, по мнению Анатолия Ефремова, делать ни в коем случае нельзя, – это оставить все как есть. Или отмахиваться от решения проблемы под предлогом того, что ситуация у побережья Швеции нас не касается.
— Нельзя отсидеться в стороне, — говорит он. — Нельзя забывать о миллионах россиян, живущих на побережье Балтики. Это касается всех.
Николай ДОНСКОВ, «Новая Газета»
www.novayagazeta.ru
