Несвященная война
Батюшки не торопятся облегчить жизнь россиян в Чечне
Говорят, что есть темы неприкосновенные — лучше никак, чем плохо. Может быть. Говорят, что к одной из таких тем относятся деяния Православной Церкви — непозволительно трогать святое. Но в последнее время мне очень захотелось затронуть именно эту тему.
Оговорюсь сразу — я не о Вере. Я — о Церкви как аппарате донесения высших общечеловеческих ценностей до каждого из малых сих. От тех, кто исповедует Любовь и Всепрощение во вселенских масштабах, кто своим духовным и «профессиональным» долгом избрал Служение, невольно ожидаешь поступков, сравнимых с подвигами, и самопожертвования.
Я читаю репортажи Анны Политковской из Чечни об «операциях» федеральных сил и не могу отделаться от мысли: а как эти мальчики могли еще поступать? Их — детей — учили в «учебках», что террористов надо уничтожать, а все террористы у нас из Чечни. Постепенно это трансформировалось в убеждение. Наши воины живут там среди крови, смерти и насилия постоянно. Сколько может выдержать человеческая психика? Где выплеснуть накопившееся? И разве не для этого существует Церковь — отпускать грехи и умиротворять, принимать исповедь и наставлять на путь праведный?
Попробуйте вспомнить, когда вы последний раз слышали о том, что в Чечню поехали наши священники? Именно там, а не в Москве и спокойных епархиях нужны истинные служители Веры. Они должны провожать и напутствовать, встречать и умиротворять, они должны каждый день, ежечасно, напоминать воюющим там, что они — Люди. Разве не в этом суть служения — нести Веру заблудшим?
Мне страшно, что дети в Чечне выжигают из себя слабость и умение прощать. Мне страшно, что Церковь позволяет огромному количеству тех, за здравие которых она молится, превращаться в машины для убиения себе подобных. Где, где истинное слово и дело пастыря?!
Исковерканные, израненные мальчишки возвращаются в нашу тихую мирную жизнь и начинают ненавидеть всех нас, не знавших и не видевших Это. Что, Церковь встретила их, помогла, вылечила души? Увы! Ослепленные кровью, они несут свое мироощущение дальше, заражая ненавистью подрастающих мальчишек.
Чечня — страшный источник разрушения нравственности нации, жуткий котел, где варится новая идеология — жестокости и ненависти. Кто-то же должен взять на себя тяжкое бремя противостоять Злу. Если не Церковь, то кто?
Или, может быть, вы слышали о грузе гуманитарной помощи от Православной Церкви в лагеря беженцев? Или хотя бы о продуктах для детей и стариков, едва выживающих в Чечне? Ах, они не православные! Отчего же? Там, помимо чеченцев, до сих пор проживают и русские старики, и русские семьи. Да и где сказано, что пастыри духовные должны помогать только единоверцам? Или служишь людям — всем людям — или нет.
Если бы Православная Церковь сказала всем, кого коснулась эта война: «Мы сделаем все, чтобы облегчить ваши страдания» — и направила все свои силы и все свои немалые средства на этот очаг Зла, может быть, и война не смогла бы полыхать так долго.
Но мне опять говорят о протесте Алексия II по поводу обстрела израильтянами православной церкви в далекой Палестине. Видимо, более близких причин для протеста уже не осталось.
Лариса ПОРШНЕВА, «Новая Газета»
www.novayagazeta.ru
