В последнем интервью «Общей газете» (сентябрь 2001) президент Ингушетии Руслан Аушев на вопрос, собирается ли он баллотироваться на третий срок, ответил, что объявит о своем решении в декабре. Ведь если сказать - да, может сложиться одна ситуация, если - нет, возникнет совсем другая. «Главное, чтобы мои личные планы не отразились на народе, на проблеме его выбора».

Похоже, Аушев уже тогда знал, что уйдет из президентов. И все же трудно представить, что «личные планы» сыграли в его отставке решающую роль.

Никто пока не обратил внимания на то, что Руслан Аушев настоял все-таки на переносе выборов президента республики на год раньше конституционного срока. Своей досрочной отставкой он сделал несущественным принятое по протесту прокурора решение Верховного суда республики, отменившего перенос срока. Согласно конституции теперь выборы должны состояться в течение трех месяцев. В этой шахматной партии Аушев пожертвовал фигурой ради позиционного перевеса. И не столь важно, оказывается, что фигура - он сам. На митинге в Магасе, собравшем, по свидетельству одного из местных парламентариев, до семи тысяч человек, он, только что переживший трудный разговор со старейшинами, стоял «красный как рак, но твердый как кремень».

- Для меня такой исход не был неожиданным, - признал первый представитель Президента России в Ингушетии, ныне заведующий отделом Генеральной прокуратуры Исса Костоев. - Ведь если говорить по существу, другого выхода у него просто не было. Дальше ситуация могла бы перерасти в другую, более тревожную стадию, вроде той, что развивалась в случае с Аксёненко, когда нужно долго разбираться, то ли ты украл, то ли у тебя украли. Я пытался убедить представителей федеральной власти - не стоит торопиться. Заслуга Аушева в том, что, когда вооруженный конфликт в регионе готов был перерасти в большую Кавказскую войну, он сумел остановить опасный процесс и не дал вовлечь свой народ в кровавую бойню. Худо ли, бедно, но Аушев контролировал положение в республике. А без него зашевелятся - и уже зашевелилось - столько бывших и новых претендентов, рвущихся к власти.

Но факт остается фактом - на Ингушетии повисло 22 миллиарда долга. Те, кто его, этот долг, создавал и пытался его не слишком удачно реструктурировать, налогооблагающей базы не создали, рабочих мест не создали, малый бизнес забыт. Откуда деньги? Нефтекомплекс в плачевном состоянии. Не разрешены и другие проблемы, в том числе такая болезненная для ингушей, как возвращение беженцев из Пригородного района к местам прежнего проживания.

Конечно, Москве следовало бы с большим пониманием отнестись и к этим людям, и к обычаям кавказских народов, и к особенностям местного менталитета. Но и Ингушетия не может делать острием своей политики противостояние центру. Тем более что собственные методы руководства в республике, какими они сложились при Аушеве, далеки от демократии и подлинного уважения к праву. Возможно, при Ельцине они и годились, а в новую систему отношений центра с регионами явно не вписываются. Думаю, Аушев и сам это понимает, а ломать себя уже не хочет. Такова, как мне кажется, истинная причина его отставки.

В Интернете «Страна.ru» (сайт почти что официальный) называет Аушева последним романтиком в политике. Но какова же политика, если здравый смысл и самостоятельность называть романтизмом?

Председатель Народного Собрания - парламента Ингушетии Руслан Плиев и предсовмина республики Ахмед Мальсагов, исполняющий сегодня обязанности президента, люди разные и по интересам, и по жизненному опыту. Один - военный, полковник, служивший и в Германии, и в Афганистане, написавший несколько любопытных книг по истории и топонимике Северного Кавказа, второй - молодой экономист, в свое время окончивший Московский университет, выросший в короткий срок от министра финансов до главы правительства республики.

Ахмед Мальсагов полагает, что стабильным экономическим положением республики Ингушетия во многом обязана Руслану Аушеву, его инициативам. На вопрос, собирается ли он сам баллотироваться в президенты (среди претендентов называется и его фамилия), Мальсагов сказал, что это трудный для него вопрос. «Все-таки мы девять лет были рядом, и я испытываю к нему безмерное уважение».

Председатель парламента Руслан Плиев трактует отречение Аушева как шаг вынужденный, сделанный под нажимом извне. А вот Султан-Хамид Аушев, отец Руслана, придерживается стойкого мнения, что уход его сына из большой политики - поступок для него абсолютно искренний и естественный.

- Он ведь и тогда не притворялся, когда не хотел выдвигаться на второй срок, но старики уговорили. Если я сегодня о чем-то сожалею, то мне жаль тех старейшин, что и на этот раз приходили уговаривать сына остаться на своем посту. Но, может быть, подумал я, сын и прав? Покажите мне жителя Ингушетии, кто ткнул бы в него пальцем, упрекая бездействием?

Отец, конечно, ошибается. У Руслана Аушева, как и у всякого лидера, есть не только доброжелатели, но и враги, и не только в Ингушетии. Некоторые довольно влиятельны, вроде главы одного из думских комитетов умеренного шовиниста Рагозина. Среди военных, с которыми вынужден считаться президент Путин, тоже трудно найти доброжелателей. Вон генерал Трошев целую главу в своей книге посвятил Аушеву. Правда, у Трошева причины свои, личные. Когда-то не без помощи Аушева его, с подразделением 58-й армии, выдворили из Ингушетии.

Но в России, как известно, ни общественное мнение, ни тем более воля народа политику не делают. В России, как заметил еще маркиз де Кюстин, все похоже на театр, где публика аплодирует, глядя на пустую сцену, а действие происходит за кулисами.

Сейчас у ступеней президентского дворца в Магасе ждут, переминаясь с ноги на ногу, многочисленные охотники порулить. Некоторых еще не доставили. Говорят, что найден один выпускник юридического факультета ЛГУ, этнический ингуш, чуть ли не однокашник Путина, а где-то в Сибири будто бы обнаружили эфэсбешника с двумя орденами Мужества, тоже ингуша. Но даже самый подготовленный и усердный, даже искренне желающий послужить своему народу, все равно, считают многие ингушские политики и интеллигенты, Не-Аушев. Теперь никто не помешает сделать то, что не удавалось, начиная с 1992 года: «зачистить» Ингушетию, объединив ее в горе с Чечней, - вот итог их опасений. Одна эпоха в Ингушетии закончилась, другая - впереди. А может быть, и на всем Северном Кавказе.

Под ковром

Бахтияр Ахмедханов:
Недавняя отставка президента Ингушетии Руслана Аушева - факт, напрочь лишенный какого-либо драматизма. Во-первых, отставки ждали давно, а во-вторых, с уходом президента в самой республике вряд ли что изменится - по крайней мере, в ближайшее время.

Упорные слухи о том, что генерал вот-вот уйдет, появились в Ингушетии и в соседних республиках после прошлогоднего сентябрьского визита Владимира Путина на Северный Кавказ, когда президент России встречался с глазу на глаз с главами каждой из республик региона. Есть информация, что тогда-то Владимир Путин и обозначил Руслану Аушеву желательный срок его ухода - до конца 2001 года. Наблюдатели отмечали, что после общения с президентом России президент Ингушетии вышел мрачнее тучи, что очень контрастировало с настроением остальных северокавказских руководителей.

Бесспорно одно: позиция Руслана Аушева по чеченскому вопросу давно вызывала резкое неприятие российских силовиков и высшего руководства страны. Чего стоят, например, его неоднократные заявления о легитимности Аслана Масхадова и многочисленные публичные демарши по поводу провокаций российских военных в Ингушетии. До недавнего времени занимать подобную позицию было относительно безопасно. Но с 1 января 2002 года вступил в силу закон, согласно которому глава субъекта (будь то республика или область) не может одновременно быть членом Совета Федерации.

Это означает конец неприкосновенности - теперь даже районный прокурор может доставить президенту республики крупные неприятности. Это в теории, а в случае с Ингушетией, лидер которой донельзя обострил отношения с Центром, не исключено, что и на практике. У недоброжелателей г-на Аушева козырей, что называется, полные руки. При необходимости ему могут припомнить многое, в том числе и зону экономического благоприятствования «Ингушетия», при нем возникшую и при нем же благополучно прикрытую. И в республике, и в Москве знают о серьезных суммах, бесследно исчезнувших в черной дыре офшора - ответственные за это пока не названы.

Есть версия, что пути отступления генерал Аушев подготовил заранее. Он не случайно активно поддерживал на последних думских выборах Алихана Амирханова, бывшего директора офшорной зоны, которого теперь называют главным кандидатом в президенты Ингушетии. Депутата Амирханова поддерживает и президент «Славнефти» Микаил Гуцериев, поэтому многие в республике не сомневаются, что президентом станет именно он. В этом случае Руслану Аушеву может быть предложено представлять Ингушетию в Совете Федерации - в качестве компенсации.

Кандидатов в президенты выдвинется немало - в Ингушетии насчитывают больше десяти возможных претендентов. Министр внутренних дел республики Хамзат Гуцериев (брат президента «Славнефти»), член Совета Федерации Сергей Беков, замминистра РФ по делам Федерации и национальной политике Беслан Хамчиев и премьер-министр республики Ахмед Мальсагов были в числе сторонников Руслана Аушева, поэтому можно предположить, что собранные ими голоса могут оказаться в общей копилке - а именно у Алихана Амирханова.

Возможные претенденты из числа тех, кого нельзя назвать сторонниками экс-президента. Бывший вице-премьер Руслан Маскуров, депутат Думы Башир Кодзоев, председатель комитета Генпрокуратуры Исса Костоев, замначальника УФСБ по Астраханской области Мурат Зязиков и однофамилец Руслана Аушева, московский предприниматель, бывший вице-президент «ЛУКойла» и бывший депутат Думы Мухарбек Аушев (Хамхоев). Последний, кстати, имеет реальные шансы, хоть сколько-нибудь сопоставимые с шансами Амирханова.

В сущности, предвыборная борьба в Ингушетии будет сведена к соперничеству двух тяжеловесов - Микаила Гуцериева в лице его кандидатов и Мухарбека Аушева, который, скорее всего, будет баллотироваться сам. В свое время оба они были в одной команде - Руслана Аушева, но охлаждение наступило после того, как Ингушетия стала зоной экономического благоприятствования. Неожиданно для всех Мухарбек Аушев начал резко выступать против бывших партнеров, публично обвиняя их в злоупотреблениях.

Сторонники Мухарбека Аушева утверждают, что он обладает финансовой базой, сопоставимой с возможностями президента «Славнефти». Рассказывают, что еще до отставки ингушского президента он оплатил хадж в Мекку 160 паломникам, потратив на это 250 тысяч долларов. Он принадлежит к крупнейшему на Северном Кавказе религиозному течению Кунта-Хаджи (примерно 80 процентов населения Ингушетии) и пользуется поддержкой у значительной части местного духовенства.

После окончания в 1999 году депутатского срока Мухарбек Аушев выпал из политической обоймы, но оставался непримиримым противником Руслана Аушева, считая, что политика последнего завела республику в опасный тупик.

Как бы то ни было, отставка президента Ингушетии вряд ли сколько-нибудь серьезно отразится на ситуации в республике - по крайней мере до середины весны, когда могут состояться выборы нового лидера.

Другое дело - Чечня. Можно предположить, что отставка Руслана Аушева среди прочего имела целью лишить сепаратистов тыловой базы, каковой являлась Ингушетия.

Не так давно в одном из интервью Руслан Аушев опровергал заявления военных о том, что Аслан Масхадов находится в Ингушетии. Но при этом он сказал, что если бы Масхадов появился здесь на самом деле, то был бы принят как президент Чечни, так как он - легитимная фигура. И в Чечне, и в Ингушетии, и среди российских военных ходят упорные слухи о том, что Масхадов не то что время от времени появляется на территории республики, а проводит здесь довольно значительную часть своего времени.

Вот что сказал в интервью «ОГ» старший федеральный инспектор по Чечне Беслан Гантамиров: «Сделан большой шаг к мирному урегулированию и прекращению боевых действий в Чеченской Республике. Сделан большой шаг к прекращению тех безобразий, что творились и в Чечне, и в Ингушетии. С отставкой Аушева война наполовину закончена».

Скорее всего, именно на такой результат и рассчитывал федеральный Центр. Будет ли отставка президента Ингушетии иметь хоть какой-то положительный эффект, станет известно в Чечне. Причем очень скоро.

Ирина Дементьева, «Общая Газета».
www.og.ru