Кандагар покорен. Под лавиной бомб. Нехотя подчинившись. Нет веселья на улицах. Никакой радости. Рынки перегружены работой. Но возвращение к жизни содержит в себе плохо скрываемую болезнь. Так что пуштунов, свирепых вояк из окрестных племен, занявших форт талибов, - их воспринимают далеко не как освободителей. Еще в меньшей степени это касается их советников - американцев, солдат спецназа, которые неважно выглядят, одетые по местной моде; патрульные машины которых то тут, то там появляются на плато, стволы их пушек направлены на фасады домов. Нервные. Земля завоевана, но не побеждена. Старая крепость афганских королей пережевывает свое поражение. Мулла Мохамед Омар (Mohamed Omar) отдал ей часть своей славы, превратив город в центр своего теократического режима, сделав его базой для завоевания страны. Конец мечтам о величии. Духовная столица исламского эмирата, обещавшая объединить земли мусульман, вернулась к тому, чем была всегда - несчастным посадом, оазисом, забытым богом и людьми.
Открыть тайну Кандагара - значит лучше понять движение «Талибан». Из города изгнаны веселье и смех. Город благочестивый, строгий, изобретательный, где публичное выражение радости вызывает подозрения, за это можно получить выговор. Необходимые для процветания, религия и торговля организуют городское пространство, подчиняют время дня неизменному циклу. В центре возвышается большая мечеть. Ее гигантский купол, из голубой керамики, царит над рынком, лабиринтом улочек, где торговцы разбиты на гильдии согласно своей профессии. Торговцы скобяными изделиями, кожевники, портные, здесь царствуют ремесленники. Нет ни одного промышленного товара, который не был бы привезен каким-нибудь купцом. Владелец, патрон, торговец располагается в своей лавке, его жены скрыты от взоров покупателей, заточенные в помещениях, сгрудившихся на заднем дворе. Самые богатые, самые образованные обслуживают имама сообщества. Работники одеты в лохмотья, голодные дети работают на грязных улицах. Их орудия труда пришли из глубины веков. В этом средневековом мире грузовик и штурмовая винтовка - единственные уступки прогрессу. Не удивительно, что здесь требуют строгого прочтения Корана.
Сомнительная верность.
В Кандагаре цирюльники редки. Никто и не думает о том, как почесать подбородок. Даже закрытые до пят своими бурка, женщины не рискуют появляться на улицах. Талибы, конечно, капитулировали. Но они не исчезли. Армия муллы Омара насчитывает десятки тысяч правоверных. Не все пали на поле славы, на это не хватило бы афганских кладбищ. Никто не посажен, наоборот, тюрьмы опустели. В городе, на каждом перекрестке стоит милиция, в верности которой можно усомниться. Высокие, тощие как жерди, укрывшись шалями, они сидят на корточках небольшими хищными группами, не отнимая рук от спускового крючка. Черные тюрбаны, бороды, черные взгляды… Предвестники несчастья. Иногда один из них поднимается, распахнув полы своего покрывала, как коршун, готовый взлететь. Медленным шагом он направляется к своей добыче, автобусу или общественному такси, чтобы собрать подать, в которой никто не сможет ему отказать.
«Настоящий патриот».
«Талибы - это Кандагар, а Кандагар - это талибы», - резюмирует Дауд (Daoud). Мнение эксперта. Молодой человек участвовал во всех боях, он оставался верным солдатом от первых перестрелок до завоевания Афганистана, от последних дней Кабула до последнего боя у стен города. «Когда возникали трудности, мулла Омар всегда звал на помощь кандагарцев», - рассказывает он гордо, - «потом, когда сопротивление стало бессмысленным, многие талибы вернулись домой с оружием. Другие присоединились к частям муллы Накибуллы (Naquibullah)». Бывший глава гарнизона Кандагара сдал город талибом в 1994 году без единого выстрела. «Настоящий патриот, - говорит Дауд, - "он не отдал страну в руки иностранцев. Добрый мусульманин. Большинство в Кандагаре поддерживает его». Мулле, однако, пришлось снять с себя полномочия. Его слишком очевидная дружба с прошлым режимом, раздражала США, которые предпочли назначить новым губернатором его соперника, главу южных пуштунов, Гуль Ага Ширзаи (Gul Agha Shizrai).
В своем дворце, настоящем укрепленном лагере, расположенном напротив мечети, новый владыка Кандагара принимает посетителей в сводчатой зале, увешанной пестрыми коврами.. В приемной толпа просителей излагают свои просьбы высоким советникам. Когда они входят в святилище, они боязливо опускают взор, они готовы согнуться в три погибели от почтения. Придворный танец покорности. В углу кабинета, небрежно поигрывая пером, Гуль Ага Шизраи подписывает бумаги для избранных. Назначения, раздача привилегий и указы об освобождении отнимают время. В небольшом внутреннем садике, по соседству с холлом, группа американских советников считает финансы. Под покровом ночи прибыли мешки с долларами. «Гуль Ага Шизраи никогда не скажет «нет» американцам. Он даже выдал им арабских заключенных, - возмущается Дауд, «он получает от них помощь и раздает ее своим. Это ненормально. В Кандагаре растет озлобление».
Кровавая баня.
Жители квартала Хон Кили собирают тела погибших бойцов Аль-Каиды, чтобы похоронить их на местном кладбище. «Это мусульмане. Такие же, как и мы, - поясняет глава общины, «американцы устроили бойню, они захватили страну, чего они еще хотят?». Ярость мгновенно закипает. «Смерть Америке. Пакистан к ногам!». Журналистов гонят палкой. «Мы любим арабов, - уточняет Дауд, «они пришли из Святой земли, Они пали на нашей земле. Сегодня, многие прячут их в своих домах. Поддерживают их. Люди Гуль Аги Шизраи ничего не могут сделать. Они пришли с юга, с границы, из Пакистана. Солдаты Накибуллы - кандагарцы. Если кого-нибудь из них убьют, будет резня».
«Liberation»
"ИноСМИ.ru"
