По сообщению СМИ пятой колонны ФСБ в Эстонии, в частности, в еженедельнике «День за Днем» журналист Виркко Лепассалу напечатал чекистскую фальшивку о связях Баркашова с эстонской разведкой. Трогать ЦРУ, как во времена СССР, ФСБ почему-то боится или не хочет. Вместо ЦРУ во всех СМИ России ругань идет только в адрес МИДа США, который американцы называют госдепом.
Путин считается агентом не только БНД, но и ЦРУ. Для репрессий против Баркашова сойдет и эстонская разведка.
Лепассалу пишет, что в эстонских СМИ приводились "анонимные утверждения ряда экспертов" (если они анонимные, то откуда известно, что они "эксперты"? - КЦ), которые "считают, что вербовка Алексея Дрессена состоялась, вероятнее всего, в середине 1990-х в Ида-Вирумаа, когда Дрессен руководил тамошним отделом тайной полиции. Таким же мнением с автором поделился Юри Мяэотс, когда-то известный в Ида-Вирумаа торговец нелегальным алкоголем".
"Мяэотс утверждает, что в середине 1990-х через его руки прошел компьютерный диск с информацией, которая якобы была собрана для отправки в Москву. Этот диск содержал биографические данные многих полицейских чиновников того времени и бывших милиционеров. "Вероятно, в сборе информации участвовали члены российской радикальной группировки Русское Национальное Единство, у которых имелись связи в эстонской полиции". При обыске в квартире Мяэотса диск попал в руки криминальной полиции. Однако из полиции диск таинственным образом исчез и, вероятно, все же дошел до заказчика в Москве.
Торговля алкоголем (в Эстонии - КЦ) была источником – естественно, лишь одним из многих – финансирования Русского Национального Единства Баркашова. И вот вырисовываются первые точки соприкосновения между Мяэотсом и бывшим сотрудником КаПо Дрессеном. Ведь именно на радикальных группировках специализировался ныне находящийся под арестом Дрессен.
В составленном позднее протоколе досмотра изъятых при обыске вещей диск уже не фигурирует. Нет там и еще одной важной улики – книги приходов и расходов, которую Мяэотс вел в связи со своим подпольным алкогольным бизнесом. В ней помимо прочего указывались суммы, которые выплачивались одному или другому чиновнику за крышевание нелегального промысла.
Во всей этой истории обращают на себя внимание следующие обстоятельства. Во-первых, то, что этим случаем занималась только, так сказать, обычная криминальная полиция. С КаПо Мяэотс в рамках этого дела не имел чести общаться, хотя в истории, казалось бы, фигурировали все необходимые для этого составляющие – и радикальные группировки, и масштабная контрабанда как алкоголя, так и оружия. Во-вторых, все производство по уголовному делу ограничилось одним достаточно пустяковым эпизодом, на который, однако, потратили кучу времени и сил. Возможно, что это и была цель: заслонить суетой вокруг одного эпизода более масштабные преступления, в частности, торговлю подпольным алкоголем и оружием, осуществлявшуюся при поддержке радикальных группировок. Не говоря уже о сопровождавшей все это коррупции. Здесь возможны два варианта: либо во времена Дрессена ида-вируское отделение КаПо работало очень непрофессионально, либо дело сознательно спускали на тормозах.
Будь я сотрудником ФСБ, пишет автор статьи, я бы составил на имя директора КаПо длинный и юридически аргументированный донос о том, как руководитель отдела полиции безопасности работал по заказу ФСБ, помогая покрывать деятельность РНЕ. И положил письмо на стол самому чиновнику КаПо, и сделал ему известное предложение", рассказывают агенты ФСБ в Эстонии.
Отдел мониторинга
Кавказ-Центр
