Время в России циклично. Повторяются события, реформы и контрреформы, псевдо-прорывы и очевидные провалы, «оттепели» и закручивание гаек, анархический разгул на полминуты вырвавшихся из хлева холопов, сменяющийся возвращением в оный же хлев под привычное до боли в шее хозяйское ярмо.

Цикл за циклом, один виток спирали за другим.

Вестернизационный проект Петра Первого – и кровавое подавление стрелецких выступлений, войны и репрессии, угробившие едва ли не пятую часть тогдашнего населения новорожденной российской империи, декоративный либерализм царствования Екатерины – и крестьянская война с казнями пугачёвцев, помещичий произвол вперемешку с «вольностью дворянской», павловский фрунт – и павловский же закон о трёхдневной барщине, конституционные порывы Александра Первого – и его же реакционные указы двадцатых годов 19-го века, тайные и сверхтайные комитеты Николая Первого – и подавление «крамолы» (сиречь всякого свободомыслия) вкупе с жестоким разгромом польского восстания и лишением Польши последних остатков автономии, начало оккупации Кавказа и далее, далее…

И чугунным накатом – двадцатый век, в коем большевизм, сменивший царизм, покатил всё по тем же имперским круговым рельсам, от оттепелей к репрессиям, от них – всё к тем же фальшивым «оттепелям».

Всё так же и всё то же: благородные порывы и европейский фасад, а на поверку – всё та же Империя, спрутообразный монстр, озабоченный лишь самосохранением и экспансией, т.е. действующий на уровне простейших инстинктов хищного многоклеточного создания.

Цикличность русской истории угнетает не столько повторяемостью, сколько удивительной бесцветностью и бездарностью.

По сути, за века государственного строительства русские так и не смогли выработать хоть сколько-нибудь интеллектуально удовлетворительной государствообразующей идеи.

Прогресс политической мысли в России остановился во времена первого русского царя и первого же маньяка-реформатора, Ивана Грозного, с его бессмертным и потрясающе-простодушным тезисом: «А жаловать своих холопей мы вольны, а и казнить их вольны же!»

От Грозного до Путина холопей казнят и жалуют, жалуют и казнят – и холопы эту машину по раздаче кнутов и пряников называют «государством Российским».

И кладут головы в бесконечных войнах, и подставляют спины под плети, и тянут соседние народы под кремлёвское ярмо, дабы «осчастливить» их пребыванием в наибездарнейшей квазигосударственной системе, созданной не разумом человека, а убогим, пещерным сознанием питекантропа, навеки засевшего в скальной норе и не способного вообразить среду обитания более совершенную, чем обжитый им зловонный каменный мешок.

Один из базовых законов мироздания гласит: всё, что не способно к развитию – погибает.

В полном соответствие с этим законом и подчиняясь его действию, Россия входит в финальный цикл своего безрадостного и непомерно затянувшегося существования.

Последний круг дурной спирали русской истории завершается в границах очередного репрессивно-застойного периода.

Что, в полном согласии с маятниковой логикой чередующихся циклов, неизбежно приведёт к очередному, теперь уже близкому, революционному взрыву и очередному разгулу анархической стихии.

Так, в начале двадцатого столетия консервативно-репрессивный период времён Плеве и Победоносцева сменился революционными событиями 1905 года, период столыпинской реакции – событиями года семнадцатого, а застой брежневской эпохи – бурными событиями конца восьмидесятых-начала девяностых годов и последующим клептократическим правлением Ельцина.

На смену которому пришёл застой путинский, и который самым наилучшим образом подготовит (и, фактически, уже подготовил) страну к новому революционному лихолетью.

Поскольку в русской истории есть ещё одно простое правило: чем сильнее репрессии сжимают пружину общественного недовольства, тем резче и мощнее будет отскок.

И вновь начнётся всё та же кроваво-серая русская бесконечность, прервать которую можно будет только одним: войной на уничтожение. Уничтожение зациклившегося проекта под названием «Россия». Демонтажом взбесившейся машины по раздаче кнутов и пряников.

Наступает время войны. И следующий революционный цикл должен стать последним в истории России.

Только мусульманам в России под силу решить эту задачу.

Время революционных классов прошло. Наступает время революционной Уммы.

Более 20 миллионов мусульман умирающей России – великая армия, способная гигантской огненной дугой, - от Кавказа до Волги и Южного Урала, - охватить южные и юго-восточные рубежи остатков империи, отрезав её от сырьевых баз Сибири и Дальнего Востока и уничтожив тем самым сами основы существования евразийского монстра.

Безусловно, процесс самоуничтожения начнут русские. В двадцатом веке они уже дважды разваливали собственное государство.

Не вижу причин, по которым они должны изменить своим привычкам в веке двадцать первом.

Российская элита, более озабоченная легализацией своих капиталов на Западе, отнюдь не горит желанием до бесконечности коснеть в застойном социуме, тем более, что сырьевой бизнес в определённые периоды становится крайне нестабильным, а банковские счета – весьма и весьма уязвимыми.

И тогда, в период очередного ослабления российской власти, Умма должна быть в готовности к окончательному решению самого наболевшего для себя вопроса: Русского.

Dr. Nurman

для Кавказ-Центра