У парадного подъезда
На одну из недавних пресс-конференций Путина в Кремль меня не пустили. А жаль. Я бы пошел, несмотря на то, что с детства очень боюсь входить в террариум. Рожденные ползать, знаете ли, ужалить могут. Ну да ладно. Вопросов много накопилось к президенту.
У бедолаги Путина, как мне кажется, очень усталый бывает вид. Я бы спросил, как он спит? Кошмары не мучают? Ну, может сниться, например, что он лежит на стометровой глубине Баренцева моря, где-нибудь в восьмом отсеке подводной лодки, пошли третьи сутки холода и мрака, в ушах уже шумит от нехватки кислорода и в воспаленном мозгу возникают видения какого-то брифинга, на котором гладко выбритая харя вещает, что с подводниками установлена связь, подается кислород и т. д… И тут он видит самого себя, загорелого, на скутере, в Сочи, в белой маечке, а лодка… Да что там лодка, она утонула…
Или может, какая другая беда омрачает покой главы государства? Дома в Печатниках и на Каширке не вспоминаются? Я бы спросил у Путина, а вот по какому принципу вообще выбирались те дома, ну для спецоперации в рамках проекта «Манхэттен»? И та знаменитая троица из ФСБ, та, что попалась с поличным в Рязани во время закладки точно таких же мешочков под точно такой же дом, уволена в действующий резерв, или все еще тянет лямку опасной и трудной службы?
Я знаю, что после первого же вопроса челюсти бы отвисли не только у пресс-секретаря, поэтому в наступившей тишине я смог бы задать как минимум еще два вопроса. Говорят, что семья нашего президента оч-чень демократична, любит ходить на всяческие концерты, премьеры, спектакли, мюзиклы… Вот если бы, не дай Бог, конечно, его семья оказалась в заложниках в Норд-Осте, он бы, лично, санкционировал применение боевого отравляющего газа? Я разговаривал как-то с одним чекистом, он сказал, что потери полторы-две сотни человек при такой операции, это, в общем-то, нормально. НОРМАЛЬНО. Но это мнение чекиста, а что думает сам?
И про войну я обязательно спросил бы. Но тут правда очень много получается вопросов. Трех часов прошедшей пресс-конференции, думаю, не хватило бы. Путина там кто-то спрашивал что-то о компенсациях, это, надо полагать, за разрушенное жилье. А как господин президент собирается компенсировать людям убитых родственников, тысячи погибших чеченских детей? За них тоже деньгами получать прикажите, Владимир Владимирович? И сколько, по вашему мнению, стоит жизнь ребенка в российских-то рубликах? А? А пытки и истязания, будут отдельно оплачиваться, и если да, то по какой тарифной сетке? Или почасовую оплату введете?
Много, в общем у меня вопросов к президенту накопилось. Жаль, что не пустили в террариум.
Павел Люзаков,
специально для «Кавказ-Центра»
