В московском метро расклеены листовки, в которых говорится - «Смертный приговор злейшему врагу российского народа Салману Радуеву приведен в исполнение». И что-то там еще в угрожающем стиле в отношении бойцов чеченского сопротивления. Подписана листовка названием, какой-то якобы подпольной организации «Народная реакция».

Скорее всего, это чья-то мстительная самодеятельность. Уязвленное самолюбие мелкого российского шовиниста, ненавидящего практически всех чеченцев поголовно за сам факт их существования, и тем более люто ненавидящего тех из них, кто с оружием в руках смеет сражаться за свою свободу, требует хоть какого-то реванша.

Еще бы! Весь российский спецназ, около 8 тысяч (!!!) отлично обученных, экипированных, оснащенных новейшим оружием и всяческой спецтехникой головорезов, неделю не могли ничего поделать с горсткой (около 200) отчаянных бойцов-смертников в дагестанском селе Первомайское, сражавшихся практически в открытом поле, не имевших никакого шанса устоять по всем известным законам природы и военной науки.

И все-таки они устояли. И не только устояли, но и прорвали хваленое троекратное окружение, ушли с боем и увели с собой своих пленных. А пленными-то были, не кто иной, а бойцы ОМОНа! Тоже своего рода спецназ, элита МВД.

Если специально придумывать больший позор для всей российской военной карательно-милицейской системы, то, увы, ничего придумать не удается. «Альфы», «Витязи», «Скифы» и прочие собры, кобры и другая пресмыкающаяся флора-фауна покрыли себя не смываемым ни в каких рыночных разборках и погромах, позором. И автором этого всеобщего российского позора был Салман Радуев.

Конечно, этого ему никто не мог простить. Поэтому его и убили в одном из самых мрачных российских застенков – «Белом лебеде».

Об этой спецтюрьме известно давно. Еще задолго до появления в России такой меры наказания как пожизненное заключение. В восьмидесятых годах, приказом МВД были созданы несколько отдельных, как их тогда называли «всесоюзных ПКТ» - помещений камерного типа, а на деле спецколоний для особо злостных нарушителей лагерного режима. И действительно, со всего тогдашнего Советского Союза в эти спецзоны свозили тех, кого уже не могли сломить никакие самые жестокие тюремные порядки. Есть достаточно достоверная информация, что идею этого «эксперимента» прорабатывал КГБ СССР, там же осуществляли и руководство этой карательной спецсистемой.

Одним из таких лагерей и стал печально известный «Белый лебедь» в Усольском лесном управлении ГЛАВСПЕЦЛЕСа МВД СССР. Мы, тогдашние зэки, знали об этих лагерях практически все, тюремная почта работает лучше любого информагентства.

Система действовала показательно и чрезвычайно жестоко. Специально отобранные по всем лагерям разоблаченные стукачи, активисты, бригадиры, и прочие суки, особенно из тех, кто отличился в расправах с другими заключенными, и кому уже нечего было терять, кроме своей жизни, были собраны в таких лагерях. Администрация поставила перед ними конкретную цель – любыми способами сломить каждого, кто прибывал сюда этапом. При этом лагерное начальство закрывало глаза не только на вопиющие нарушения закона, на пытки, избиения, убийства, но и открыто поощряло свой спецконтингент надзирателей в зэковских робах спиртным, наркотиками, любыми поблажками, а особо рьяных регулярно миловало и отпускало досрочно на свободу.

Так уголовники шли на службу государству, используя свои, чисто уголовные методы и навыки. Так государство плодило уголовщину и само превращалось в откровенного бандита. Впрочем, оно всегда было таковым.

Угодить в такую спецзону для рядового заключенного означало практически верную смерть или, в лучшем случае – стопроцентную инвалидность. Отбитые почки, сломанные ребра, множественные кровоизлияния внутренних органов – симптомы систематических избиений и пыток. От этого умер и Салман Радуев.

Выхода не было и нет. Или ссучиться, упасть на колени перед властью, стать винтиком этой  истребительно-карательной системы, или погибнуть – третьего не дано. При этом во времена перестройки начальство таких специальных концлагерей очень любило подчеркивать, что внешне у них образцовый порядок. Идеальная чистота в коридорах и камерах, цветочки на окошках, занавесочки, накрахмаленные простыни, телевизоры (тогда были, сейчас не знаю), все ходят строем, и все поют песни. Потому, что за отказ петь могут в карцере сломать пальцы или выбить все до единого зубы.

Одно время в некоторые спецучреждения такого типа, например в Елецкую тюрьму, даже водили журналистов и иностранцев. Те, не искушенные в тонкостях российской пенитенциарной системы, чрезвычайно умилялись чистотой и занавесочками, и лишь удивлялись какой-то неестественной замкнутости заключенных, которые вели себя как роботы, до смерти боясь хоть в чем-то нарушить инструкции.

Эх, знали бы господа писаки, какими методами достигался этот порядок. И сколько крови смыто с надраенных до блеска кафельных полов… Повторяю, все это было еще при советской власти. До введения пожизненного заключения. Тогда весь этот рукотворный ад имел какие-то четко ограниченные сроки. Человека нельзя было держать здесь бесконечно. Теперь – можно. Так что говорить, о гуманности российской уголовной политики в связи с тем, что отменена смертная казнь и введено пожизненное заключение могут лишь те, кто ничего не знает о наших тюрьмах. Или не хочет знать.

Теперь здесь убивают самыми отвратительными, садистскими методами. И не просто убивают, а сначала уничтожают в человеке личность, демонстративно превращают его в покорное животное, а затем уже казнят, забивая насмерть. Есть в арсенале палачей кое-что и похуже смерти…

То, что воевавших чеченцев целенаправленно убивают подтверждает и тот факт, что совсем недавно так же загадочно погиб тоже в спецзоне один из соратников Радуева по Кизлярскому походу Турпал-Али Атгериев. Его убили в 5-ой колонии в Ивделе, на северном Урале. Это место я знаю лично. ИвдельЛАГ – один из самых мрачных островов Архипелага. Здесь с конца 30-х годов размещался штрафной лагерь для тогдашних «врагов народа» и даже по официальной статистике, только лишь за время с 1938 по 1946 год здесь было уничтожено свыше ТРИДЦАТИ тысяч заключенных. Их уморили голодом, сгноили на каторжных работах, похоронили в безвестных болотных кладбищах.

А пятая колония, расположившаяся на берегу красивой речки Лозьва, в советские времена предназначалась для заключенных, кому смертная казнь была заменена 15-20 годами особого режима. По сути, это тюрьма, половина помещений – камерные. Потом и ее превратили в спецучреждение, в фабрику медленной смерти.

Так что Совету Европы надо долго и крепко думать, прежде чем признавать ситуацию с правами человека в России «удовлетворительной». Европейским правозащитникам не стоит обольщаться формальным мораторием на смертную казнь в России. В России теперь не казнят, теперь здесь просто убивают.

Страшно, медленно, по сатанински жестоко.

Павел Люзаков,